племени выдвинулся вперед и спросил:
– Кто ты, посмевший вызвать силы, которым нет места под небом.
– Я, я – попытался оправдаться Ил, но вперед вышла немолодая женщина и внимательно посмотрев на него, подняла руку вверх, призывая всех к тишине.
– Он не сильнее развеянного по ветру пепла и не способен на такое.
– Тогда кто? – мужчина внимательно посмотрел на женщину – Ответствуй нам, Кхана, кому хватило сил шутить со смертью?
– Ему! – ее длинный, опухший палец устремился в темноту, указывая на то место, где остался лежать найденный Илом человек, а губы Кханы расплылись в улыбке – Он вызвал ее не для того, чтобы играть с ней, он призвал ее спасти ему жизнь.
– От кого? – ахнули все в один голос, а старейшина спросил у женщины – Кого он испугался, что призвал на помощь саму смерть?
– Не знаю, – ответила Кхана – но я чувствую, как оно стремиться в наш мир, чтобы забрать то, что ему принадлежит.
II глава
Первое, что почувствовало тело после забытья – это боль. Дикая, невыносимая, невозможная боль. Она накатывала волнами, начинаясь где-то далеко в ногах и поднимаясь все выше и выше, становясь еще сильнее у груди, и после взрываясь миллионом искр в затылке.
Вокруг оставалось темно и тихо, но боль, не давала вернуться в забытье и остаться там.
Она покидала его на мгновение, после чего опять наваливалась, путая мысли и мешая сосредоточиться.
Одна из таких волн оказалась настолько сильной, что в голову ворвался слабый стон, а за ним еще один и еще. Понадобилось какое-то время, чтобы понять, что стонет он сам, а не кто-то рядом.
Со следующей волной на него обрушился и весь остальной шум, окружающего его мира. Где-то бежал ручей и трескались объятые огнем сучья, ревели какие-то животные и пели птицы. Все это ворвалось, в сознание так неожиданно, что боль, возникшая в этот момент, немного притихла, испугавшись перемен, но спустя какое-то время нерешительно, но уверенно, продолжило свое движение к заветной цели.
Волна прошла по всему телу и взорвалась, вызывая собой новый стон.
На голову легла мокрая тряпка, вернувшая его в реальность окончательно. Он попытался открыть глаза и немного поморгав, привыкая к яркому свету, не спеша огляделся вокруг.
Оказалось, что на самом деле здесь было не так и светло, как ему почудилось на первый взгляд. Грязные, земляного цвета стены уходили высоко вверх, где, образуя причудливый узор переплетались с толстыми корнями, какого-то дерева, которое и служило крышей. Вокруг было пусто, а сам он лежал на подстилке из сухих листьев, которая покрывала собой весь пол. Несмотря на то, что снаружи слышались легкие накрапывающие звуки дождя, внутри было тепло и сухо, хоть он и не мог понять, откуда идет этот жар.
– Это Мать, дает тебе тепло, – проговорила
