в этой части. В ход шли деньги, связи, попытки соблазнения, – российский люд с фантазией, способен на многое. Но в часть попадали не иначе, как по распределению из призывного пункта. Бурнашев на все просьбы лишь пожимал плечами, многозначительно указывая крючковатым пальцем вверх и приподнимая свои совиные брови, мол, не в моей это власти, граждане. Такой прием обычно срабатывал, и ходоки растворялись в коридоре. Особо настойчивым (чаще всего это были дамы) он зычным басом объяснял вежливо, но твердо, что он, конечно, и мог бы (тут он задумчиво и довольно кокетливо поводил бровями), но их сыновьям это не поможет попасть в часть никоим образом. В любом случае, молодое пополнение, – так командование называет недавно прибывших военнослужащих, обычно с облегчением вздыхало, получив определение в эту воинскую часть.
Подразделение Игоря Алексеевича находилось на хорошем счету и у руководства, будучи в числе лучших в Сибири. Соревнования по определению «лучшей» воинской части проводились то и дело, гласно и негласно. Критериями оценки могли служить условия содержания солдат, уровень дисциплины или что-то еще – изобретательности командованию не занимать. Нельзя было сказать, чтобы Бурнашев делал что-то особенное, чтобы выслужиться перед руководством. Он просто действительно любил свою работу и оттого стремился к совершенству во всем, что ее касалось, будь то вопросы питания солдат или перегоревшие лампочки в коридоре медпункта.
Сегодня выдался серый, пасмурный день; небо налилось свинцовыми тучами, но разразиться дождем отчего-то не спешило. Полковнику нравилась такая погода, он ощущал, что в такие дни мир внешний как бы настраивается на одну волну с его внутренним миром. Ему казалось, что ярко светящее солнце словно пытается заразить людей ложным оптимизмом, напитать беспочвенными надеждами и обещает так никогда и не наступающее светлое будущее. Лишь в дни унылые, прохладные, хмурые, когда дома, деревья, небо, – словом, все вокруг словно нахохлилось и ушло в себя, явив миру свой первозданный, непритворный облик, – человек может встретиться лицом к лицу с самим собой, задуматься о самом главном и услышать истину.
Бурнашев из окна увидел, как худой паренек с блестящими черными глазами забежал в клуб – это был Мага, солдат из Дагестана, проходящий военную службу по контракту. Он с ребятами будет репетировать традиционную лезгинку – скоро в клубе состоится очередной концерт. Выходцы из солнечного Кавказа продемонстрируют ловкость ног во время самого зажигательного танца; якуты сыграют на диковинных музыкальных инструментах, подражая звукам животных; русские ребята спляшут вприсядку и, может быть, сыграют на гармони… Деньги на постройку клуба для проведения творческих вечеров Бурнашев выбил после того, как часть признали лучшей по бытовым условиям содержания солдат. Пару лет назад построили теплые и удобные казармы, оборудованные по последним стандартам, два пятиэтажных
