потому, что он до революции принадлежал к дворянскому сословию. Я своими ушами слышала, как комиссар произнёс, тыкая револьвером: «Пошевеливайся, дворянская рожа!». Извините, деточка, но послушайте меня, выходите за вашего ОГПУшника. Не раздумывайте.
– Зачем вы так говорите? Вы же его совсем не знаете? – удивилась и даже возмутилась Ксения.
– Только так ты сможешь сохраниться.
– Что значит сохраниться?
– Сохранить жизнь, милочка! – ответила Клавдия Николаевна и добавила:
– В нашей больнице ты последняя живая осталась из дворян.
Ксения ничего не ответила, но задумалась. По городу прокатилась волна арестов. Людей арестовывали дома, на улице, в учреждениях. Дома жители города шепотом обсуждали между собой, как им избежать ареста.
На глазах у Ксении, прямо на остановке арестовали Катину бабушку. Старая цыганка, поймала печальный взгляд Ксении, и, садясь в воронок, крикнула:
– Передай Катьке, что меня взяли!
– Передам, – выкрикнула в ответ Ксения.
Цыганка улыбнулась и громко сказала:
– Не тяни с замужеством, а то и тебя посадят….
Кончилось лето, наступила осень. Василий продолжал приносить цветы. По вечерам провожал Ксению. От работы до дома. Однажды он предложил пройтись через парк. Она поняла, что в парке он опять полезет с поцелуями, однако отказываться не стала.
Как она предполагала, так и случилось. Поцелуй она выдержала, а вот после было тяжелее. Василий, глядя на Ксению, раскрасневшуюся и смущенно оправляющую юбку, спросил:
– Когда свадьбу назначим?
Она вздрогнула и подумала: «Неужели всё? Неужели это конец свободе?». Вспомнились слова старой цыганки: «В доме будет всё рушиться, вас посетят недуги. Болезни. Ты родишь мальчика после переезда в другой город. Обижая других людей, муж твой будет получать ответные удары. Иногда они будут в виде проклятий».
В парке шумел ветер, разметая упавшие листья, которые кружили над головой. На небе сгущались тучи. Собиралась гроза.
Василий ждал ответа.
– Когда хочешь, тогда и назначай! – ответила она и убежала, что бы не наговорить лишнего.
Сверкнула молния. Грянул гром, хлынул дождь. Она бежала под дождём и плакала. И казалось, небо плачет вместе с ней.
С этого момента Ксения стала разрешать Василию любить себя и отдала всю инициативу в его руки. Она его не любила и с трудом терпела его ласки, но деваться было некуда. Ксения зачем-то внушила себе, что она его переделает, пользуясь тем, что он её любит. Пользуясь тем, что она имеет власть над ним.
Свадьбу назначили на четвёртое сентября. И сыграли в назначенный день. По настоянию Василия, Ксения переехала в его квартиру, которую он занимал на Советской улице, бывшей Николаевской в самом центре города.
И началась у неё другая жизнь, совсем не похожая на ту, что она вела раньше.
В квартире
