яйцо. В моей половине она – чисто черная, с выпирающими внутрь, словно пальцы, бугорками. Смысл, этого, объяснил Макс весело, чтобы не было лишних, ложных отражений твоего тела. Излучение организма по всей глубине должно быть специфическим, истинным, и без примесей лучей аппарата.
Я посидел на стуле, тоже, сплошь черном, будто выдавленном из пола. Напротив, в помещении-близнеце – такое же сиденье, но белое, зеркальное, как и все там.
Врачи сняли с меня еще показания, заставили раздеться, походить по своей половине камеры, садиться и вставать. Включали и выключали странный, такой как бы, знаешь, дребезжащий свет. Маяк и Колокол – главные инструменты этого Яйца. Они, как поведал мудрый Макс, увеличивают количество спутанных частиц в подобных, однако не полностью идентичных объектах. Таким образом, равный душе узор нейронных связей мозга без труда передается другому, относительно чистому биообъекту.
Я лучше пойму это, когда стану взрослей?
Недавно я познакомился с Мари. Девочка чуть младше меня, темноволосая, худенькая, но бойкая. Ее привезли к нам из другого, неизвестного мне интерната для воссоединения с одним из родителей.
Мари много рассказывала о своих мамах и папах, показывала фотографии, делилась подарками. Больше всего ей понравилось быть с мисс Элизабет Райсс, которая живет на острове, застроенном высоченными небоскребами – но и месяц, проведенный с папой Джо, оказался просто незабываемым. Они ездили в Диснейленд, затем на ранчо, где много лошадей и пони.
Еще Мари поведала о порядках, заведенных в ее прежнем интернате. У них, оказывается, дети вообще не смотрят телик, зато кучи плюшевых игрушек, широкий и теплый бассейн, фисташковое мороженое в свободном доступе. Учат меньше чем у нас. Подруга еле-еле умеет вырисовывать печатные буквы. У нее тоже есть дневник с замком, но она почти ничего не написала.
Мари считает меня очень умным. Объявила всем, что я – ее защитник. Ну, что же, пусть так.
Мари почему-то думает, что папы и мамы – только те, наследниками которых мы станем. Вообще, и я до сих пор не понял, что значит «войти в наследство». С одной стороны, у нас где-то есть «биологические родители», о которых мы ничего не знаем, а с другой – мамы и папы, которые все старые, или чем-то болеют, но всегда добрые и заботливые.
Мари не задается слишком сложными вопросами. Когда я начал спрашивать о Контракте, она ответила, что, действительно, когда-то ей предложили написать свое имя на листе с кучей слов. И, словно предлагая прекратить излишне сложный разговор – сунула мне в руки конструктор «Лого».
Но я, между прочим – люблю задавать вопросы и запоминать новые слова.
Девочке очень понравилась местная игровая комната. Говорит, даже лучше, чем в ее прежнем интернате. Светло, просторно и не шумно. Играем мы здесь вдвоем – но мне вполне хватает общества Мари, врачей, иногда заходящих нас проведать, и еще двух кошек.
Кошек
