ощущение, будто центральную площадь залила человеческая волна. Из-за бойни 1982 года многие, кто был на площади, остались сиротами. Но режим остался верен себе – появились три военных грузовика с большими пулеметами, и был открыт огонь. Семьдесят человек были убиты. Люди в передних рядах кричали: «Мы мирные!», а их расстреливали. Убийства взбудоражили весь город, все выскочили на улицы в поддержку протестующих.
«Это конец, – сказал нам Мустафа. Недели через три все будет кончено».
После этого ему довелось побывать в курдском городке Дерик, он находится на юго-востоке Турции, недалеко от границы. Там проходил праздник в честь дня рождения Абдулхамида Хаджи Дарвиша, главы сирийской Курдской демократической прогрессивной партии. На празднике обсуждалось, как мы, курды, должны ответить на разгорающуюся революцию. В том, что режиму пришел конец, никто не сомневался, и в воздухе витала мысль о создании собственной страны или хотя бы об установлении автономии, как у курдов в Северном Ираке. Была даже отправлена делегация в Багдад на встречу с Джалялем Талабани, президентом Ирака и тоже курдом, чтобы спросить его мнение. Но Талабани сказал, что режим Асада не падет. Это было совсем не то, что люди хотели услышать, поэтому, вернувшись, они сказали, что, должно быть, Талабани стал слишком стар и не понимает, что происходит.
Но оказалось, что он был прав – он прекрасно знал и понимал, что происходило на самом деле.
Сирия не похожа на Египет и Тунис. Асад перенял у своего отца жестокие методы, с помощью которых тот подавил восстание в Хаме. А если копнуть, он перенял еще более ранние методы французских колонистов. В 1925 году, когда Сирия была подмандатной территорией Франции, мусульмане, друзы и христиане собрались вместе и организовали восстание, которое мы называем Великим бунтом. Французы ответили такими мощными артиллерийскими залпами, что в результате до основания был разрушен целый квартал в Старом городе Дамаска. Сегодня это место называется Аль-Харика, что означает «Пожарище». В тот день они убили тысячи людей, а затем устроили публичные казни на центральной площади Марджа в качестве предупреждения. Вскоре после этого бунт был подавлен, и мы жили под французским правлением еще 20 лет, до 1946 года.
Может быть, из-за того, что молодежь не помнила эту историю, она была уверена, что все должно поменяться к лучшему. Когда мы услышали, что Асад собрался выступить с речью в июне 2011 года, мы были уверены, что он наконец-то объявит о какой-то крупной реформе. Но вместо этого он заявил о «заговоре» против Сирии. По его словам, нестабильной ситуацией в стране воспользовались «диверсанты» и «религиозные экстремисты», спонсируемые иностранными властями. Он сказал, что ни о какой реформе не может идти речи, пока вокруг хаос. Было очевидно, что ни он, ни его семья не собираются отказываться от власти. Я уже говорила, им, видимо, казалось, что они владеют нами.
После этого началось организованное сопротивление режиму Асада. Сотни различных повстанческих групп
