не столько просвещение ума, сколько образование сердца. Богослужебные собрания у гернгутеров бывают ежедневно. Они совершаются в светлом зале, в котором покрытый зеленым сукном стол служит престолом, продолжаются полчаса и состоят из бесед, толкований Библии, чтения образцовых биографий и рассказов о миссионерских трудах в языческих странах, молитвы и пения духовных гимнов. В воскресные дни совершается полное церковное богослужение и говорится проповедь. В одежде и пище гернгутеры соблюдают величайшую простоту. Общественные игры допускаются только самые невинные; игральные карты и кости не встречаются ни в домах, ни в гостиницах.
В середине XIX века возобновились гонения на гернгутеров. Первые ограничения последовали в 1834 году: для строительства и открытия нового молельного дома требовалось личное дозволение министра внутренних дел. Проповедовать теперь могли только имеющие теологическое образование пасторы (ординированные епископом из Гернгута). В 1839 году особым указом ограничивается деятельность гернгутеров: воскресные проповеди могли проходить только в восьми определенных местах, молельных домах поблизости от проживания немецких пресвитеров, состоявших в общине. Остальные – так называемые латышские батюшки – имели право только читать тексты, прошедшие цензуру, петь песни из официально разрешенных книг.
В 1840-х годах преследования со стороны пасторов, наконец, дошли до крайних пределов; и… Давыд Баллод со своей братской общиной перешел в православие. Началось массовое движение в «русскую» веру.
Ю. Ф. Самарин о сути гернгутерства
Рассуждения Ю. Ф. Самарина о сути гернгутерства[14] поможет читателю войти в духовный мир крестьян, подскажет мысль о том, что за переходом в православие стоял не только земельный вопрос, что для нас, выросших в эпоху советского атеизма, кажется первейшим и бесспорным.
Покуда лютеранская церковь «погружена была в мертвый сон», братчики, как богемских братьев называет Юрий Федорович, оживили в народе религиозный смысл и благочестие. К ним пристала лучшая часть поселян, самые богатые и способные, сравнительно с другими наиболее развитые нравственно, в том числе большинство должностных крестьян, как то: судьи, нарядчики, смотрители, учителя и церковные старосты. Это отпадение от веры лучших более всего оскорбляло самолюбие пасторов. Благодаря составу общин они получили в Лифляндии исключительно местный характер, вовсе им чуждый в других землях, именно характер национального, полурелигиозного, полусоциального учреждения, к которому народ привязался всею душою, признавая его вполне своим, – характер, которого не имело и не имеет официально господствующее лютеранство. Иными словами: в среде провинциальной церкви образовалась в первый раз действительно народная церковь, и чем быстрее росла и крепла последняя, тем ощутимее падала и разлагалась первая.
Сплетенная гернгутерскими диаконами сеть социальнорелигиозных учреждений
Самарин Ю. Ф. Окраины России. Русское Балтийское поморье. Сер. 1. Вып. 3. – Берлин, 187I, с. 42.
