сел и попытался сфокусироваться хоть на чём-то. Зрение восстанавливалось медленно. Необходимо время и стабильное положение, желательно горизонтальное. Но Джону лежать не хотелось. Належался.
Он нащупал опору и определил материал. Магнитная кушетка? А что же ещё? Следовало догадаться… Пелена с глаз спала внезапно, и пират отшатнулся. На Джона надвигались две головы, две шеи, два торса, четыре руки… Два тела, сросшиеся бёдрами, и три ноги. Макферсон чуть не опозорился от неожиданности, но вовремя сообразил, что перед ним эризиец. Точнее, эризийские близнецы.
Джон однажды залетал на Эризий, по делу, и навидался там всякого. Странный народ, эти эризийцы или дуалы – по каталогу учёта галактического департамента. И двуличные. Жители Эризия с удвоенным жаром доказывали всем, что они такие же потомки выходцев из Солнечной системы, как и дейгарцы, только более отдалённые. Вернее, их предки гораздо древнее. Но при этом позиционировали себя уникальными. Эризийцы считались опасными и непредсказуемыми из-за своей двойственности и занимали важные посты в Конклаве. Ходили слухи, что они давно прибрали его к рукам.
Доктора между тем приблизились к пациенту. Один пощёлкал пальцами у Джона перед носом, а другой взялся проверять пульс.
– Что ты видишь? – спросил тот, что щёлкал.
– Вас, – нахмурился Джон. – Э-э… ваше двуличие.
– Гм, – обиделся тот, что щупал. – Я-я давно утратили связь с родиной.
– Я-я сами по себе, – подхватил второй.
«Замечательно! – мысленно ухмыльнулся Джон. – Отщепенец и отшельник».
Заодно он вспомнил, что эризийские дуалы не признают множественных местоимений – мы, наш, нам и не употребляют. При ярко выраженной двойственности у них прослеживалась маниакальная тяга к индивидуальности.
Доктора тем временем переговаривались:
– Пульс в норме.
– Реакции тоже.
Эризийцы отошли от пациента, энергично переставляя три ноги, и принялись рыться в ближайшем шкафу четырьмя руками. А Макферсон пока обрёл прежнюю зоркость. Для начала пират осмотрел себя и поморщился. Совершенно голый и покрытый густой липкой слизью, по цвету напоминающей болотную жижу или чьи-то испражнения. Джон предпочёл бы первое. Дожился!
– Что за… – он брезгливо ковырнул и потряс в воздухе испачканным пальцем, слизь не стряхивалась. – Дрянь! Фу-у…
Оно-то, как выяснилось, и смердело.
– Не трогай! – доктора разом обернулись к Макферсону, но смотрел на него только один. Второй возился с каким-то приборчиком.
– Что за срань?! – Макферсон растопырил пальцы. – Оно не кусается?
– Это – биогель. Вытяжка из продуктов жизнедеятельности слизней, обитающих на Эризии.
Джон скорчил гримасу.
«Всё-таки испражнения».
– Лечит и затягивает любые раны, даже шрамов не остаётся. Ты был весь изранен.
– Подожди чуток, – добавил второй док, – я-я тебя почистим.
