будут глядеть вперед. Я тоже…
14.2.46 г. Вчера распределяли по паровозам. Видно, что ребята не думали раньше об этом, и, как только первый сказал «дублером», все остальные тоже стали повторять это слово. Я поеду кочегаром. Вчера заехал Борис Найденов. Играли. Затем был длинный разговор о литературе. Говорили о Белинском, Толстом, Маяковском. Борис хочет достать мне книги по литературе. Я ему рассказывал об Хемингуэе и о его стиле…
17.2.46 г. У меня глаза – все хуже видят. Проводишь целые дни за книгой, без этого нельзя, писать что-нибудь – то же самое, играть на мандолине – надо смотреть на ноты. Кончу техникум, отдохну годика 2–3 и, если на это будет возможность, пойду учиться. Меня тянет к гуманитарным наукам, благо есть небольшая база. Кроме того, переквалифицироваться нет охоты, многое полученное пропадает зря. Этого жалко. Так что вопрос о дальнейшей учебе и месте этой учебы не ясен.
18.2.46 г. Сегодня утром, часов в 9, приплелся домой получеловеком. Вчера вечером пошел в «брехаловку», узнавать про свою машину. Оказывается, за мной уже послали рассыльного. Времени оставалось 40 минут. Я сотворил небольшой кросс-коунтри по снегу, быстро собрался и прибежал на 5 мин. раньше. Дежурный по депо одобрил сие, и, дождавшись бригады, мы все втроем пошли на паровоз. Я впервые ехал самостоятельным членом паровозной бригады, кочегаром. Механик был молодой 24-летний парень, образованный достаточно и тактичный. Помощник – уже пожилой мужчина – выходец из деревни, неграмотный, пятилетней кочегарской работой выбившийся в помощники. Нам повезло. Нас отправили резервом на копи в Анжерку, и назад – везли уголь. Мне хорошо рассказали обязанности кочегара, я помаленьку стал привыкать. Помощник оказался говоруном, хотя тема его разговоров почти всегда одна: женщины. Он с такой обыкновенной мимикой и такими циничными подробностями рассказывает о них, что приходится заставлять себя сохранять невозмутимость. Бессонная ночь, трясущийся пол – все это вымотало силенку, и домой плелся, еле передвигая ногами. Так кончилась первая моя поездка, можно сказать единственная по своей легкости. Дальше – труднее. Расстояние до Мариинска в 5 раз больше, чем до Анжерки, т. е. 150 км… Я благополучно изгнал из себя все настроения, хандру, меланхолию и прочее, а было очень плохо…
20.2.46 г. Были цветочки, а теперь я вкусил и ягодок. Вчера днем приехал из Мариинска и явился загнанным животным домой. В 5 часов заснул и спал 16 часов подряд, т. е. двойную норму.
Была поездочка! Туда ехали с машинистом-инструктором, что действовало морально, не было шуток, которые так помогают работе. Назад ехал с углем (будь он тысячу раз проклят), который действовал физически, не было никакой возможности передохнуть. Громадные куски «черногора» не шли в стопер, и приходилось работать ломом, кувалдой и просто руками. От Я и и до Пихтача находился в тендере, т. е. в аду, где и жарко и больно. Я плакал, много слез пролил, пока был в тендере. Слезы, конечно, были вызваны против моей воли, т. к. завихрение в тендере заносит угольной пылью глаза, нос, уши. Был там и скрежет зубовный,
