мелочей, окружает себя пошлой мещанской обстановкой и тогда он пленен будет ею до конца.
2. Упорно веривший в свою избранность, но не делающий никаких попыток к учебе и работе, продолжает марать бумагу пустыми, бездарными стишками, обижаясь смертельно в своей мнительности, на людей, прямо высказавших ему свой взгляд. Этот теряет себя в какой-либо другой профессии, не понимая, что путь в литературу ему закрыт.
3. Последняя категория обладает, конечно, способностями и трудоспособностью в большей степени, нежели представители первых двух. Из этой категории – людей способных, упорных и выковываются люди литературы. Это семя человеческой породы. Отсеются тысячи – останутся единицы, единицы самого здорового, крепкого зерна. В число этих единиц попасть хочу и я, но пока еще молодой, неопытный – не буду утруждать себя и навязывать своей совести никогда не выполнимые обязательства, а пока есть возможность наблюдать, пробовать, работать…
15.10.46 г. 13-го были с Гошей у Лизы Шагаевой. Мы зашли в маленькую, белую комнатку с небольшим окошком, с видом на стадион, белоснежной кроватью – ложе невинности, стопкой книг на столике и маленькими набивными ковриками по стенам. Хозяйка была одета в легкое, летнее платье и вся такая чистая, как будто после бани. Усадила. Я взял сборник произведений русских поэтов – прекрасное старинное издание, и стал просматривать. Каким сокровищем владеет эта особа! Пушкин, Лермонтов, Некрасов Фет, Тютчев, Апухтин, Надсон и многое другое. Много стихотворений – неизвестных мне поэтов. Она прочла очень хорошо несколько стихотворений, в том числе «Сумасшедший» Апухтина. Восхитительно! Я просмотрел весь сборник. Чудесная вещь! Просматривал и разговаривал, делился своими знаниями с инженером и Гошей, курил. Разговаривали обо всем. Вообще, хорошо провели вечер.
Два дня, как провожу читки-беседы с рабочими своего цеха. Идет хорошо, только надо готовиться; за обедом просмотр газет (я их беру в парткоме), составление небольшого плана, и спешу на перерыв обеденный в цех. 40 минут моих. Продолжать в том же духе!
20.10.46 г… Мы получили получку— по 169 рублей. Это – аванс. Что делать? Только обедал. Неприятное ощущение – голод. Сосущее, гнетущее чувство.
Хочется еще отметить нечто успокаивающее. Я – агитатор на промывке. Читаю, рассказываю. Сначала не было никого, а последние дни – стало тесно и жарко в конторке. Интересуются. Я говорю, а кругом тихо, только тяжелый, синий дым движется над головами: медленно, нехотя, слоистыми, кривыми рядами…
Сегодня напишу домой. Как живет моя старушка, старая, сгорбленная, с кривыми, утолщенными в суставах, пальцами и ласкающими глазами? Бедная мать! Какая боль охватывает меня при воспоминании о ней – этом святом, безгрешном существе, которая в заботе о нас почти потеряла свое я. Самое плохое то, что ничем не могу помочь. Проклятие!
24.10.46 г…Положение становится невыносимым. На завтра осталось 22 рубля, а до праздника – 2 недели. Едим с Гошей 2 раза в день, иногда раз. Это – противно.
