style="font-size:15px;"> – Прости, сынок. Думаю, нет. Слишком она далеко.
– Дедушка?
– Да, сынок?
– Мы можем поговорить про папу?
Дедушка вздохнул:
– Это тебя только расстроит. Лучше не стоит.
– Ну пожалуйста, дедушка!
У Мика было такое умоляющее лицо, что попробуй откажи. И дед неохотно согласился:
– Ладно, после ужина. Тогда и поговорим. Меня ещё работа ждёт, не хочу расстраиваться. И тебя расстраивать… Как тебе жизнь в западноавстралийской глубинке? Нравится пока?
– Жарко.
– Будет ещё жарче. Ну а если не считать жары?
– Да, дедушка, нравится, но я всё о маме думаю.
– Придётся тебе подождать, сынок. Я теперь тебе папка и мамка, пока твоя не придёт в себя. А до тех пор постарайся взять от здешней жизни по максимуму. Когда-нибудь вернёшься в свой кишащий тараканами Сидней, и всё это канет в Лету.
Вечером Джимми Зонтик, китайский повар, нажарил гору мяса с помидорами, порезанными пополам и обжаренными в том же жиру. Мик начал привыкать к большим порциям мяса, и с каждым разом порции росли. Дедушка говорил: «Ешь мышцы – и нарастишь мышцы», и если Мик оставлял что-то на тарелке, дед подъедал за ним. А вот лепёшки здешние Мику в рот не лезли, и дед говорил: «Не вини себя, сынок, дрянь это, а не хлеб» – и съедал его кусок. Дедушка любил подогреть лепёшку, чтобы она размякла.
– Это говядина? – спросил Мик. – Очень вкусно.
– Нет, это дюгонь. Её переехало судном. Жаль было её бросать, и я купил кусок, а Джимми порубил и заморозил.
– Дюгонь?
– Считай, что русалка.
– Мы едим русалку, дедушка? – Мик был озадачен и напуган, и мясо вдруг показалось ему не таким вкусным.
– Не ту русалку, что в сказках сидит на камне и песни поёт, а чертовски здоровенного тюленя. Вроде как дары природы, только не всей, а конкретно моря.
После ужина дедушка отвёл Мика на веранду, чтобы они могли сесть рядом в темноте – так легче говорить. Он прихватил пару бутылок пива и поставил рядом со стулом. Открыл одну, и она зашипела.
– Ты хотел поговорить о своём старике, – сказал дедушка.
– Никто мне ничего не рассказывает.
– Слушай, просто никто не знает, как тебе сказать, вот и увиливают.
– Что сказать, дедушка?
– Как он умер. Почему это случилось. Ты же, наверное, это и хотел узнать. – Дедушка помолчал, потом сказал: – Ты знаешь, что твой отец был полицейским?
– Да.
– Ну, он был не простым полицейским. Скорее как солдат, если подумать. Он выступал против настоящих подонков. Против безмозглых кретинов с оружием в руках. Он погиб при исполнении, сынок.
– В папу стреляли?
– Три раза попали. После такого не выживают.
Мик не знал, что сказать.
– Жаль, никто не признался тебе, как погиб твой отец. Я им говорил, чтоб сказали. Мама должна была объяснить, но она сломалась. Короче, твой папа – настоящий герой, чёрт побери, сынок. Он пытался
