один из праздников друзья-приятели, как и раньше, в прежние холостяцкие времена, собрались в квартире у Петра Степаныча. Зная о нынешнем его одиночестве, специально пригласили двадцатилетнюю Розу, юную лаборантку с завода медпрепаратов.
Пили, пели, плясали. Во время танца, прижимаясь мягким животом к Петру Степанычу, Роза лукаво шепнула:
– Я живу далеко, на правом берегу… Вероятно, нет смысла сегодня мне ехать домой? Может, уеду завтра?.. Что скажешь, Петя?
– О чем речь, разумеется, – ответил он, целуя ее в кончик вспотевшего носа и продолжая неуклюже танцевать.
Роза была хороша – блондинка с нежной кожей и острыми зубками. Чайная роза. Эмблема печали.
Так, вроде бы, началась новая полоса в жизни Петра Степаныча.
Иногда, забываясь, особенно в полусне, по привычке шептал он: «Ле-е-ена»… – обнимая прильнувшую Розу, и та напрягалась, фыркала, отстранялась от него и кричала злобно, будя соседей:
– Дурак! Тряпка! Опять – ее вспомнил?!
– Э, брось, – добродушно отвечал он. – Не лайся. Это я нечаянно и случайно.
А однажды, идя с работы, он вдруг услышал певучий голос Елены, окликающий его со стороны:
– Петя!
Он резко обернулся – никого не было вокруг.
– Чудеса, – прошептал Петр Степаныч и ускорил шаги, боясь, что оклик повторится. Не повторился.
По вечерам, почти ежедневно, являлась душистая Роза, приносила медицинский спирт, смешивала его с фруктовым сиропом и заставляла Петра Степаныча пить эту гадость. Он морщился, пил. А потом Роза начинала-продолжала его уговаривать, чтобы он всерьез подумал и ускорил дело с разводом. И женился на ней, на Розе.
– Разве я – плохая женщина? – спрашивала Роза, горделиво выставляя крупную грудь. – Молодая, красивая, здоровая. Я – умная. Я – практичная. И я – верная, в отличие от некоторых. Если изменю – убей.
– Что ты, что ты! – шутливо пугался Петр Степаныч. – Я убивать не умею.
– Знаю, ты слишком мягок, – и Роза продолжала атаку: – Тебе нужна именно такая женщина, как я!
– Да, конечно, – смиренно соглашался он.
– Нет, Петька, без шуток. Ведь тебе тридцать второй год. У тебя плешь скоро будет.
– Где, где? – всерьез пугался Петр Степаныч, хватаясь за голову.
– Шучу, – и она щелкала его по лбу. – Дурачина ты, простофиля. Еще капризничаешь… Пользуйся моей добротой, пока не поздно.
– Хорошо, женюсь, – кивал он согласно.
И в этот самый миг он вдруг услышал певучий и нежный голос пропащей жены:
– Петя, не на-а-адо! Не делай этого, Пе-етя. Она ж тебя, стерва, сожрет… ми-илый!
– Что?! – Он вскочил со стула, огляделся по сторонам. Кроме него и Розы, никого в комнате не было.
Петр Степаныч выбежал на кухню, заглянул в туалет, ванную комнату – нигде никого.
– Петька, что с тобой? – сердито спросила Роза. – Ты
