тьма и едва уловимые очертания труб. Надвинутый капюшон, нехватка воздуха, сжатые пальцы. А позади слова:
– Ну ты, подруга, круто в образ входишь.
И в подтверждение аплодисменты, когда уж собиралась вцепиться в лицо разукрашенному панку.
На входе в клуб передо мной моментально открыли двери, стоило стянуть капюшон и расстегнуть пальто. Уверенность и ядовитая ухмылка сделали своё дело.
Луна не полная, не яркая, но так манит, она так притягательно прекрасна, и ярость от её бескрайней наготы отступает, уступая место глубокому тёмно-синему океану спокойствия, готовому в любой момент сорваться в водоворот желаний и страстей.
Внутри сплошной экстаз и адреналин. Парень в разноцветных линзах, ржёт как обезьяна, открывает рот, показывает раздвоенный язык, он накачался, ему смешно. Я зарычала, вызывая искренний испуг, а затем засмеялась, заразительно и зло.
У стойки бара, выпила ром-колу, гулять так гулять! И врываюсь в танцевальный омут с головой. Я поймала волну и не собираюсь прыгать вниз. А когда он подходит сзади и обнимает за талию, загривком чувствуя его разгорячённое дыхание, без тени сомнения, без тени сожаления, поддаюсь, маня его за собой. Впиваюсь в губы, дразня кусаю, смеюсь, ловя возбуждённый взгляд голубых глаз.
– Пойдём? – говорит негромко на ухо. – Есть одно место, тебе там понравится.
Молча киваю, следуя за ним. Он проводит мимо танцующих, мимо длинной барной стойки, мимо кулуаров, запрятанных под лестницами, ведущих на разные уровни клуба. Прямо на этаж, где вход только для своих, через невозмутимых охранников, чьи предплечья украшены татуировками пышущих жаром драконов. Он открывает вход, и мы попадаем совсем в иную атмосферу.
Здесь пахнет сладостью. Пахнет мятной травкой, а музыка совсем на иных уровнях пульсирует, отдавая сахарной истомой во всём теле. Мы идём мимо закрытых красными полупрозрачными тканями комнат, из которых доносятся и смех, и блаженный стон, и крики, и удары плетью.
Именно сейчас, здесь, в этом разодетом в медовые одёжи месте, мне спокойно. Как будто попала на своё место. Будто здесь – мой дом. И только одна беспокойная, назойливая мысль то всплывает на поверхность, то исчезает: «Вдруг он догадается, вдруг поймёт, что это не игра…»
Я гоню её прочь, вдыхая миндальный аромат от раскуренных кальянов, возле которых расположились тёмные лица на фоне подсвеченных красных тканей. Они провожают нас взглядами и шёпотом, а потом и взрывным смехом. Я оборачиваюсь, провожу языком по губам, подмигиваю и спешу следом за Артёмом.
В комнате, куда он привёл, совсем тихо, если не считать плавной восточной музыки, доносящейся откуда-то сверху. Сюда не проникали звуки с танцпола благодаря мощным ярко-красным стенам, такие бывают в студии звукозаписи. Но здесь уютнее: диваны, блестящие и чёрные, мягкий пол, кофейный столик, усыпанный таблетками, зеркальцами, конфетами, сигаретами, зажигалками и прочей дребеденью. В середине возвышался небольшой серебряный кальян,
