хоть одну причину, по которой я должна поверить тебе.
– Я… Причину? Я не могу назвать причину… Я так не поступлю.
– Хочешь я скажу тебе, почему? – спросила Джин, чувствуя омерзение от вида Стива. – Ты убил ее. Ты был никчемным, ненужным ей слабаком. Ты остался таким и сейчас. Но в отличие от Дейзи Фрай, которая смогла отпустить Ольгу, ты продолжал любить. И вот как-то ты решился на это. Ты хотел сделать хоть что-то стоящее в этой жизни. Ты убивал ее и при этом считал, что поступаешь правильно. Поступаешь, как мужчина, что не может более терпеть страдания своей возлюбленной. Полагаю, ты собирался убить себя после всего, но испугался. Тогда-то у тебя и возник план…
– Какой еще план?! – крикнул Стив. Из его глаз полились слезы, а зубы стали отбивать дробь, как у психов во время нервного срыва. В глубине души Джин знала, что продолжать провокации неразумно и, возможно, даже опасно. Но ее сущность, жестокая и, как думала сама Джин, справедливая, приказывала ей продолжать.
– Ты, как и все трусы, решил, что в мире есть человек, который в большей степени заслуживает наказания, чем ты, – Дейзи Фрай. Ты усыпил Пятницу так же, как и сержанта Дэрека, хлороформом. Ты испачкал руки Дейзи в крови Ольги и бросил валяться на дороге, находящейся неподалеку от места убийства. Ты знал, что Дейзи наркоманка, да, она рассказала мне о «препаратах», и поэтому ты понял, что она наверняка сама поверит в то, что могла убить Ольгу. Ты подкупил или договорился с персоналом на этаже, где лежала Ольга, чтобы они сказали о некой загадочной санитарке, которой на деле, конечно, не существовало. Как ты их шантажировал? Крал с их компьютеров интимные фотографии? Запугивал вирусами? Ну и последний штрих – черная помада и таблетка фуросемида. Ты не учел только одного: Дейзи не принимает фуросемид, а вот ты принимаешь. И видимо, тебе не удалось подкинуть окровавленную пижаму Ольги Дейзи, раз эти тряпки все еще находятся здесь. Ты сам закопал себя с головой в это дерьмо.
– Детектив, – дрожащим голосом начал Стив, – вы правы. Вы правы во всем, кроме одного – я не убивал Ольгу.
– Что? – удивилась Джин. – Ты все еще хочешь со мной играть? Ты снова будешь говорить, что «дал» ей умереть? Стив Карповски, ты трус и убийца. Ты, черт возьми, убил девушку, которую любил. И только тебе жить с этим.
– Нет! – крикнул Стив и упал на колени. – Я не мог, не мог, не мог. Все враки, враки, она врет. Ты врешь! – воскликнул он настолько громко, что у Джин заложило уши, после чего резко кинулся на детектива. Джин ничего не оставалось, кроме, как пустить две пули в его тело. Стив взъерошился, попятился и, наконец, упал спиной на пол.
– Я не убивал Ольгу, – из последних сил начал Стив, – я любил ее и всегда буду лю…
Стив не смог договорить. Он умер. Джин подошла к его телу и заглянула в мертвые глаза, задавая самой себе дежурный вопрос: «Тебе стыдно, Джин Остин?». И ответила: нет, хотя в мыслях почему-то разнеслось: да.
Джин села на диван возле Дэрека и обхватила свою голову руками. Она смотрела, как из мертвого тела Стива медленно вытекала темно-красная
