и бобылём в номер – ЕГО увидел, чего ещё надо? – жизнь состоялась, но Ватсон упрямо влил в меня остатки шампанского (за маму, а как же?) и потащил в колыхающуюся массу из смеси духов, пота, алкогольного выхлопа и кое-где пыхающих папирос. Я ещё подумал: «Мода на папиросы опять, что ли?», а одна из Летучих Мышей, что стаями порхали в округе, попробовала сунуть мне её прямо в бороду – хорошо, хоть гильзой, а не огоньком.
– «Герцеговина Флор»? – поинтересовался я: ну, не мог же это быть «Беломор».
– Оффенбах, твою мать! – и она, пожав плечами, прошелестела дальше.
Тут, в гуще событий, командообразование действительно складывалось полным ходом: не нужно было даже напрягаться – меня подпёрли с трёх сторон и начали двигать в такт неувядающим хитам, мне нужно было лишь упираться в свободную сторону, чтобы не вылететь из ритма. Напротив высокий Ватсон, пристроившись сзади, лоббировал свой регион с худенькой Анной Австрийской (судя по подвескам из макарон, это была именно она), а рядом Фредди Крюгер уже начинал вполне серьёзно взаимодействовать с Мальвиной, сбросив на пол неудобную в сложившейся ситуации перчатку с пластиковыми ножичками. Мне же, после своего тоста и телятины с шампанским, приспичило до подушки.
Но праздник только, оказывается, начинался. Лишь я из него как-то незаметно для себя выпал.
– Афеноген, ты живой? – донёсся до меня приглушенный голос.
Я открыл глаза и увидел перед собой снова то же пальто. На этот раз на нём не хватало ещё одной пуговицы.
– Ты уже третьего адвоката посетил, что ли? – спросил я. В голове немного прояснилось со времени последнего своего пришествия. Присмотревшись, я обнаружил на лице Ватсона свежий фингал – он был всё ещё красным, и очертания глаза просматривались, но, подумалось, это ненадолго.
– Надо выбираться отсюда, – ответил Валентин, присаживаясь на край моей кровати. Общение с защитником вроде просветлило ему голову.
– Начнём с того, где мы вообще?
– Ты не помнишь ничего, что ли? А, у тебя ж крещение было! То-то я думаю, с чего ты так разошёлся.
Я поёжился.
– Как так – «разошёлся»?
– Ты был признан «Мачо года» – не помнишь?
– Не помню, – я был искренне заинтригован.
– Конкурс был – кто больше всех соберёт поцелуев. Вот ты и отличился: живого места на тебе не было… Ну, в смысле, весь в помаде. Как посчитали – ахнули. На десяток переплюнул «безопасника», а его уже, говорят, лет пять никто не может обойти.
– А, ну вот и навёл контакты в центральном офисе.
Для самоуспокоения я оттянул резинку на своих шортах и заглянул внутрь – всё было на месте и в самом благопристойном виде.
– Но на кой тебя потянуло за «Отаром», понять не могу.
– А кто это?
– Любимый коньяк босса! По-твоему, с чего мы тут?
– Где?
– В «мочалке»! Тебе приспичило налить Сергеичу полный фужер «Отара» и заставить выпить до дна
