style="font-size:15px;"> Агнету Рейдер, главного исполнительного директора финансовой группы «Абстерго», Саймон видел впервые. Спокойная и обаятельная – именно такой человек и должен стоять во главе одной из важнейших структур «Абстерго».
И конечно, здесь был Алан Риккин, генеральный директор «Абстерго индастриз», самый высокопоставленный тамплиер из тех, кого Саймон знал. Насколько ему было известно. В вопросах иерархии ордена никогда нельзя было быть уверенным на сто процентов.
Риккин был публичным лицом «Абстерго». Иного человека на его месте Саймону трудно было представить. Блестящий интеллектуал, предельно сдержанный, Риккин прекрасно управлял аудиторией и заставлял весь мир себя слушать.
Дверь в комнату открылась, вкатили два столика, и мистический ореол таинственности исчез, прошлое уступило место приятному настоящему с милым сердцу звяканьем чашек, блюдец, ножей и вилок – члены Внутреннего Святилища ордена рассаживались для традиционного английского завтрака. На мгновение показалось, что в действительности строгий ритуал совершался много столетий назад, а не сейчас – в двадцать первом веке.
– Хэтэуэй, вам понравился ваш новый офис? – спросила Мицуко Накамура.
– Я еще не вполне устроился, – ответил Саймон. Он извлек из кармана пиджака очки в тонкой золотой оправе, которые ладно сели на его орлиный нос. – Я хотел вначале убедиться, что принят во Внутреннее Святилище ордена. Неразумно упаковывать вещи дважды.
Раздался смех.
– Практичный подход, – сказало с экрана неестественно большое и чрезмерно веселое лицо Альваро Граматики. Изабель терпеть его не могла, и Саймон вынужден был признать, что готов отнести Альваро к категории тех, кто ему не нравится. Сейчас, когда Хэтэуэй стал главой Центра исторических исследований, ему намного чаще придется лицезреть этого ехидного аккуратиста. Какое счастье!
– Надеюсь вывести Центр на качественно новый уровень, – вежливо сказал Саймон и погрузил идеально хрустящий тост в золотисто-оранжевую мякоть яичного желтка.
– Мы просмотрели файлы Изабель, ваше имя там упоминалось несколько раз, – сказал Риккин. – Вам удалось произвести на нее впечатление – непростая задача.
– Спасибо, сэр. Я польщен. Изабель превосходно справлялась со своей работой, и я приложу все усилия, чтобы мой подход к делу достойно служил ордену.
– Хотите сказать, что не вполне одобряете то, как Изабель организовала работу Центра?
И хотя все, включая американцев, в соответствии с традицией пили чай, Саймон отметил, что Риккин, сверля его взглядом, помешивал кофе, поблескивая серебряной ложечкой.
Саймон поставил чашку на блюдце – фарфор мелодично звякнул – и обратился к своему работодателю:
– Я с уважением отношусь к тому, что делала Изабель, но, имея собственную точку
