Ой, мам, правда, как ты себя сегодня чувствуешь? Мерила давление?
─ Вот-вот… ─ Маргарита милостиво разрешает себя уговорить поговорить про свое здоровье. ─ Плохо, Динка, голова кружится и вроде все тело ломит.
─ Может, врача вызвать, мама? ─ я задаю вопрос, заведомо зная ответ.
─ Какой врач сюда доедет, на выселки? О чем ты говоришь?
Выселками, кстати, она называет нашу дачу, в тридцати километрах от Москвы. Я понимаю, что Маргарита ждет от меня. И, набрав в легкие воздух, как когда-то Сашка, перед тем как нырнуть под воду, тороплюсь задать вопрос (вдруг передумаю!):
─ Мам, может, за тобой сегодня приехать и забрать тебя в Москву?
─ Дина, как это забрать? Я что, чемодан?
«О-о-о, это всерьез и надолго. Она хочет, чтобы я в очередной раз ее успокоила. Ну, дескать, с кем не бывает. Случился мезальянс. Взяла и вышла замуж за молодого человека, которому нужна была только ее квартира прямо напротив Елоховского собора, в историческом центре Москвы. А ведь я предупреждала… А вот этого говорить категорически не нужно! Иначе этот разговор может затянуться на много часов».
─ Мам, ну прости, я не хотела тебя обидеть. Накапай себе валерьянки и не пили себя, слышишь? Мой дом ─ твой дом… Ты же знаешь. Тебя здесь всегда ждут! Я просто спросила: может, тебе одиноко или страшно одной на даче? Тогда сегодня я смогла бы тебя забрать… Все равно сижу и размышляю, чем бы занять вечер.
─ Именно… Ты не забыла, дорогая, сколько тебе лет? Ты ─ одна. Задай себе вопрос, Дина, уж не завидуешь ли ты счастью матери?
«О, Господи! Чему уж тут завидовать? Молодой самец увлек стареющую нимфу в постель, показал несколько кульбитов и та, сгорая от страсти, помчалась с ним под венец и тут же, наплевав на все увещевания родственников и друзей, прописала его в квартире, а потом и переписала ее на него. Только потому, что мальчик разгневался, подозреваемый всеми вокруг в непорядочном отношении к своей, с позволения сказать, супружнице. Сердечная связь на стороне была у этого подлеца и до свадьбы, и, разумеется, после нее. Но у Маргариты, не умеющей доверять на пустом месте, вдруг образовалось такая вера, что об этом даже сейчас страшно вспоминать».
─ Конечно, нет, мама. Не забывай, это ты мне сказала около двух месяцев назад, что тебе негде жить, потому что Сева заменил замки и не пускает тебя в твою же собственную квартиру. Я предложила тебе помощь, если ты помнишь… И в благодарность можешь хотя бы сейчас не обвинять меня во всех смертных грехах?
─ Я пригрела змею на своей груди. Дина, девочка, зависть ─ это страшный грех!
─ Короче, Склифосовский, когда тебя ждать с дачи?
─ Не ранее чем через два месяца. Да, я не уверена, что переезд обязательно свершится в твой дом. Скорее всего, Сева одумается раньше.
─ Мама, я буду только рада! А сейчас извини, если ты больше не нуждаешься в девочке для битья, я, с твоего позволения, займусь наконец
