резко возражает юбиляр, поднимая голову. – Где же твоя главная роль?
– Ах, ах! – смеётся изящная женщина. Алым шёлком вышитая роза нежится на её плече. – А вот сейчас и мой выход, драгоценнейший юбиляр!
Она не встаёт – воспаряет над столом. Глаза пылают адским огнём, волосы цвета седой платины зависают в воздухе, отравленном коньяком.
– Что тебе нужно?! – Он подскакивает, на его шее вздуваются жилы.
– Это ведь ты убийца, – произносит она. – Ты-ы убийц-ца, – серебрится её голос. – Ты убил её. Ты…
Его глаза расширяются до размеров Вселенной. Его глаза пожирают собственные зрачки, но карательница не унимается. Кажется, её услаждает раздавленное могущество влиятельного человека. «Ты, ты… ты», – отражается от стен.
– Какой же ты мелкий, жалкий… – с облегчением вздыхает она, усаживаясь за стол. Он падает на своё кресло. – Ну вот, мой дебют успешнее, чем ожидалось. Засим и раскланиваюсь. – Карающая женщина встала, и зимний холод объял поверженного в этом словесном бою, казалось бы, столь влиятельного человека. – Да, ещё кое-что, так, постскриптум, чтобы не было повода для новых встреч, – сказала она, заряжая последний патрон. – Тогда… ты убил ещё одного человека. Маленького человечка, своего ребёнка.
V
Алла, по родному отцу Геннадьевна, шла не чуя ног. Каблуки ли, балетки ли, даже ролики – не имеет значения для женщины, выполнившей миссию. Ей даже казалось, что волосы стоят над головой, будто она погружается на дно моря. Лесной воздух дарит ей глубокий долгожданный вздох. «Счастье – это когда легко», – уверяет себя она и поднимает руки к зияющему лоскутку неба, откуда стекает ночь.
Шорох около тёмной, как ночь, машины останавливает её.
– Как они поют. Как поют! Я наслаждалась. Так близко и так мило сердцу, – говорит молодым голосом женщина с длинными волосами, и Алла тает от умиления. Рядом с женщиной двое или трое. Алла, затаившись в укрытии террасы, щурится: статные мужчины, высокие. Один из них, на вид юноша, хмыкает:
– Поэтому мы должны были три часа терпеть твою мачеху. О боги! Какие счастливые Егор и Димка! Я один за всех отдувался!
– И правда, зая, лучше бы я в прятки с детьми поиграл. Столько времени убили, – произносит второй и лезет в карман.
– Эгоисты! – восклицает женщина, и по её волосам пробегает волна. Звякают упавшие ключи. – Я, по-вашему, из дома не имею права выйти? Моя любимая группа! Эгоисты.
– Помню времена, тебе нравилась другая группа и другая музыка, – говорит второй и наклоняется, рука его тянется к связке ключей.
– Да мама вообще в музыке не сечёт, – возражает первый и в мгновение ока подхватывает ключи. – Вот ты, папа, и правда звезда. Твоё соло из Motörhead самое крутое.
– Молодец, сын, – отец хлопает его по плечу. – Садись за руль, а мы с мамой – на заднее сиденье. Я её
