и почесал свою лимонного цвета бородку. Эми смогла различить крохотную надпись, выведенную на его перстне: «оne sex – one love».
– Называйте эту хрень счастьем, – ответил бармен. – Потому что ничего кроме этого, пластины дать не могут.
Он повернулся к Эми. В воздухе повисло что-то теплое и непередаваемое. Голос бармена вновь стал убаюкивающим, когда бармен добавил:
– Разве мы хотим от этой жизни что-то, кроме счастья?
Вновь медленный танец с прекрасным незнакомцем появился в ее воображении.
«Мне не нужна реальность. Иллюзии с недосказанностями – вот, что я ищу…» – подумала Эми.
Недосказанность – это сила. А силой обладает только то, что силой ты наделяешь.
– Это вкусно? – спросила Эми.
– Да, очень вкусно.
– Как тебя зовут? – спросила Эми. Создавалось ощущение, будто Клода рядом нет.
– Алексис. А тебя?
– Эми. Скажи честно, Алексис, ты не врешь мне? Оно и вправду хорошее? – спросила Эми, помахала пластинами перед его носом и стала внимательно следить за глазами Алексиса…
…которые решительно ничего не выражали.
– Хорошее настолько, что забываешь обо всем, что было, – ответил Алексис. – Настолько, что хочется увидеть все заново…
Тихий голосок в ее голове спросил – как голос этого бармена сделал ее такой наивной?
Но…
Ответа голосок так и не дождался. Алексис тем временем продолжал:
– Чтобы не пугаться бесконечности сознания, мозг рисует нам гораздо более простые иллюзии, которые мы называем реальностью. Догмы Религии Лжи и Религии Хаоса, культ чайлдастов – все это отвлекают нас от подлинного счастья. А подлинное счастье кроется лишь в иллюзии.
Воображаемый танец ускорился, и Эми увидела лицо незнакомого партнера. И… в шоке ахнула.
– ТАК, СТОП! ХВАТИТ! – произнес Клод, возвращая Эми из ее приятных размышлений в неприятную реальность.
Танец исчез, разоблаченный партнер – тоже. Клод встал изо стойки, бросив на Алексиса взгляд, полный презрения.
– Счастье в иллюзии? – спросил он, тяжело дыша. Алексис вежливо приподнял брови. – Вы думаете, мы, такие наивные паксбрайтовские хомячки, ничего об этом не знаем?
Презрительные нотки в голосе Клода выдавали влияние Саймона, которое, очевидно, отразилось на каждом из них – и не только на нем.
Алексис выдержал паузу и спросил голосом, полным недоумения.
– О чем – об этом?
Клод опустил глаза на серые пластины в руках Эми и ответил:
– Это лициды.
– Вы обвиняете меня в том, что я продаю своим посетителям запрещенные наркотики? – спросил Алексис, искренне обидевшись. – Вы думаете, я работаю на таинственного Грезоносца?
– Да, так я и думаю! – горячо ответил Клод.
Эми молча смотрела в свое отражение на барной
