в нём, очертания предметов угадываются смутно, всё плывёт в этом мареве, в этой золотой радиации. Это энергия, очень плотная и мощная. Оглядевшись, я вижу нечто вроде дворцового зала, где всё создано из этого сияния. Одной стены в зале нет, и там – Ничто, похожее на небесную пустоту. В противоположном конце зала – нечто вроде трона, на котором восседает божество, а по правую руку от него – какой-то человек.
Божество это также создано из света, и его трудно разглядеть; лицо же его вообще почти невозможно увидеть из-за этого света, точно как когда смотришь на солнце, хотя здесь отсутствовала одна черта – болезненность: солнечный свет ранит, а этот свет не ранил. Сначала я подумал было, что это божество – женщина, и даже вроде бы почти разглядел женские черты лица сквозь сияние, и вообще что-то женское было в энергии этого существа. Но потом пригляделся и понял: нет, это не женщина, это всё-таки мужчина – изящный, с манерами принца в самом высоком смысле этого слова. Но позднее я отчётливо осознал, что понятие пола вообще неприменимо к нему, как неприменимо оно к лучу света. И форма эта – лишь создание моего разума, подпорка, с помощью которой он, разум, пытался совладать с этой трудно перевариваемой картиной, придать форму тому, что вне формы.
Его «правая рука» обладал более умеренным сиянием, в сравнении с божеством даже казавшимся тускловатым. Можно было разглядеть его лицо, худое и суровое, одет он был, как мне показалось, как-то необычно. Он стоял. Когда я появился, тот человек начал говорить что-то не слишком приветливое: стал перечислять мои грехи, говорить, что, мол, как я посмел здесь появиться и т. д. и т. п. Честно говоря, я не очень-то его слушал почему-то. И кроме того, божество всё время остужало пыл этого обвинителя – не словами, а как-то… просто остужало. Мол, не перегибай палку. Наконец, божество совсем заставило того человека замолкнуть и спросило меня, что мне надо или зачем я здесь. Спросило опять-таки без слов, без телепатии, просто между нами не было границ.
На его вопрос я не нашёлся, что ответить – просто ничего не было в тот момент в голове. Я был поглощён созерцанием этого божества. Было оно бесконечно милосердно: в его свете не было даже намёка на муть, все грехи, даже самые тяжкие, пред его ликом просто забывались как прошлогодний сон, исчезали как туман под утренним солнцем, теряли свою реальность. Даже не так – оно являло собой состояние совершенной, фундаментальной безгрешности и, глядя на него, я видел, что все мои грехи лишь морок, помрачение. Я увидел, что безгрешное состояние истинно, естественно, мощно и чудесно.
Божество мгновенно поняло моё состояние и с тихой и какой-то удивительной бесстрастной нежностью и любовью сказало мне без слов примерно следующее:
– Всё хорошо. Не отчаивайся. Всё хорошо.
И стало понятно, что пора уходить. Но природа этого существа такова, что оно не могло отпустить меня просто так. И оно сделало на прощание подарок: внезапно я погрузился в поток золотого сияния, пронизывавшего до самой основы,
