нашим приключением, – улыбнулась женщина.
– Тогда почему ты здесь, а не с нами?
– Мне нравится видеть, как ты управляешься с кречетом, боярин. Если я стану скакать вместе с вами, то не увижу толком ни тебя, ни птицу. Придется только под копыта смотреть да на дорогу.
– Может статься, ты и права, – не стал спорить веселый мужчина. – В свите порою и ноги переломать недолго. Но мне все равно неловко, что ты пребываешь в одиночестве. Может быть, тебе чего-нибудь хочется? Питья, угощения, служанок? Скажи только слово, и я исполню все!
Ксения прикусила губу, размышляя, потом улыбнулась и выдохнула:
– Принеси мне перо ворона!
– Перо ворона? – переспросил опешивший боярин. Он явно решил, что ослышался.
– Перо ворона, – подтвердила Ксения.
– Да где же я его возьму?
– Ты же охотник? Добудь!
– Да на что же оно тебе?
– Хочу! – кратко объяснила женщина. Чуть поколебалась и для большей убедительности произнесла: – Принеси мне перо ворона, Федор Никитич! И клянусь, я исполню любое твое желание! Любое, каковое токмо будет в моих силах!
Боярский сын натянул поводья с такой силой, что его жеребец поднялся на задние ноги и затоптался, стоя на дыбах. Потом резко опустился на копыта, пару раз крутанулся. И все это время мужчина не отрывал от Ксении пристального взгляда. Потом поворотил коня и помчался к заждавшейся свите, где и начал отдавать сокольничим и лесникам неслышные издалека приказы, рассылать холопов из свиты в разные стороны.
Охота продолжилась, быстро смещаясь к западу, на луга и пастбища, ближе к деревням. Оно и понятно – не на болотах же ворона искать? Ворону, известное дело, рощи нужны, а не камыши. А еще лучше – погост с высокой колокольней.
Ксения добилась того, чего хотела: свита Федора Никитича ушла с непролазного бездорожья на ровную землю и нахоженные тропки. Здесь боярская дочь могла скакать на своем резвом туркестанце хоть во весь опор без малейших опасений. И пускай время от времени из густой травы взлетали с громким хлопаньем коричневые куропатки, а из кустарников кидались наутек резвые зайцы, срывая охотников на стремительную, не разбирающую пути погоню – теперь женщина могла позволить себе скакать вслед за ними по ближайшей тропе али вовсе по дороге, ибо между полей и огородов их имелось в достатке.
Между тем разосланные боярином Захарьиным холопы стали возвращаться. Иные – с грустью разводя руками. Иные – в сопровождении друзей Федора Никитича или просто московских бояр. Кто-то из новых охотников казался Ксении знакомым, кто-то нет. Вскоре показался даже князь Василий Шуйский в шелковой рубахе, замшевой ферязи и в ярко-изумрудных шароварах, с белоснежным кречетом на кожаной перчатке. Сопровождавшая его княжна, заметив боярскую дочь, отделилась от мужской компании, подъехала к ней:
– Доброго дня, Ксения! – пристроившись
