дня гуляла вся Москва на свадьбе царского брата и Ксении Шестовой. А после того молодые собрались в паломничество по святым местам, в долгое свадебное путешествие, затеянное с обычной в таких случаях целью: чтобы родить первенца подальше от любопытных глаз. Там, где некому будет посчитать срок, прошедший между днем венчания и днем появления на свет счастливого младенца.
– Поперва в Сергиев Посад. – Внутри богатой, крытой кожей и обитой бархатом кибитки Ксения сидела у мужа на коленях, мягко пощипывая его бородку. – Оттуда в Горский монастырь, из него – в Белозерскую обитель. Оттуда до Вологды рукой подать, и аккурат к марту мы попадем в Павло-Оборскую пустынь. Там нашего мальчика и окрестим. Хочу, чтобы это сделал тамошний инок отец Пафнутий.
– Полагаешь, это мальчик? – погладил живот жены Федор Никитич.
– А кто еще может родиться у лучшего мужчины обитаемого мира? – поцеловала кончик его носа Ксения.
– Моего сына должен крестить московский митрополит, а не монах захудалого монастыря! – твердо заявил боярский сын Захарьин.
– Не спеши, мой милый, дай я тебе кое-что расскажу, – погладила мужа по щеке женщина. – Когда-то очень давно в моей жизни случилась беда, огромное несчастье. Если бы не оное горе, то сидела бы я сейчас хозяйкой на какой-нибудь усадьбе да девок дворовых гоняла. И никогда бы в жизни не встретила тебя, не познала бы настоящей любви, не стала бы счастлива. Но ведь тогда я не знала, что, пережив позор, ступила на дорогу к тебе! Тогда я думала, что рухнула в пучину безнадежности, намеревалась наложить на себя руки… Но нашелся инок, который убедил меня поверить в Промысел Божий. Смиренно пройти свой путь и узнать, что за награда ждет меня в конце? Если бы не он, то лежала бы я сейчас в сырой земле за кладбищенской оградой, а не целовала тебя в сахарные уста! Так неужели сей монах не достоин права принять нашего сына в лоно церкви? Назови мне хоть одного митрополита, более достойного, чем он!
– Если это правда… Если сей послушник действительно сотворил подобное чудо и сохранил мне тебя… – провел пальцем по щеке и шее жены Федор Никитич и твердо пообещал: – Тогда я сделаю его митрополитом! Как достойнейшего из достойных! И тогда все равно наших детей будет крестить митрополит.
– Все-то ты по-своему завсегда переворачиваешь, – рассмеялась Ксения и забросила руки мужу за шею. – Как же я жила без тебя, мой любый? Почему же ты не затоптал меня еще десять лет назад?!
– Я пытался. Но ты слишком редко ходила на торг… – крепко обнял супругу боярин и уткнулся лбом в ее лоб. – Какое странное чувство… Ты больше никогда и никуда не убежишь, ты будешь просыпаться в моей постели каждое утро и проводить со мной все дни и ночи, ты станешь встречать меня дома после любой моей отлучки. Но мне почему-то все равно боязно оставлять тебя одну. Вдруг вернусь, а в доме опять пусто?
– Больше никогда, мой любимый! Никогда более ни одна сила в мире не сможет нас с тобою разлучить. Я тебе в этом клянусь!
Супруги
