Крестьянская история. Лидия Ананьева
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Крестьянская история - Лидия Ананьева страница 3
Быстро пообедав, ушла вместе с портретом вождя в траурной рамке и со своими вечными, непроходящими колхозными заботами. А я была довольна, что неожиданно помогла маме. Поведение бабушки и мамы поначалу как-то смутило меня: смерть отца народов глубоко их не взволновала и даже как будто не была неожиданной. Теперь я окончательно убедилась, что сильно кручиниться не стоит, забыла про глумления американцев и пошла к подружкам.
Траурный митинг
Мои потрясения и переживания постепенно сошли на нет, и смерть Сталина стала занимать меня только как предстоящее зрелищное мероприятие – в день похорон должен был состояться траурный митинг. В книжках про революцию я читала о маёвках, собраниях, тайных сходках, массовых шествиях, всё это было как бы на другой планете. И вдруг тут у нас, в Топчихе, будет настоящий митинг, пусть хоть и траурный. Ну как не пойти?!
Собрание проходило на площади перед зданием райкома партии. Через дорогу находился железнодорожный вокзал. Время года было какое-то не совсем определённое – уже не зима, но ещё не весна. На моей памяти так много людей в одном месте ещё никогда не собиралось. Вот пришли. Одежда у собравшихся мужчин и женщин (женщин было большинство) не отличалась разнообразием – стёганые фуфайки, потёртые, поношенные, потерявшие от времени цвет и форму. Кто в пимах[4] с пузырчатыми, кустарно изготовленными галошами, кто в кирзовых сапогах. На головах у мужчин выгоревшие, выветренные суконные шапки-ушанки бог весть с какой опушкой. Головы женщин покрыты линялыми клетчатыми полушалками, поношенными шалями. Все одинаково одеты, все друг на друга похожи. Задубленные солнцем, ветром и морозом коричневые лица. Даже морщины были у всех одинаковые. Люди стояли, понурив головы, без разговоров, без эмоций. Серая одноликая толпа. На сучковатых оструганных палочках – лики Сталина, наклеенные на кусок картона варёной картошкой или всё тем же силикатным клеем, в чёрной окантовке и без печальной каймы. Из газет, книг, журналов вырезали фотографии дорогого вождя – недостатка в них не было, все в чёрно-белом исполнении – серые, грустные. (Цветных тогда вообще не печатали.) Безыскусность, однообразие в оформлении ещё более навевали печаль. Никто ведь не готовился к этому скорбному событию заранее, было сказано сделать – сделали, кто как смог. Высокая трибуна, наскоро сколоченная из грубых, вручную свеженапиленных толстых шершавых досок – другого материала не было, – как-то неприлично ярко и дерзко выделялась непорочной свежестью и белизной на фоне блёклой людской массы. На подмостках стояла небольшая группа респектабельно одетых людей. На них были драповые пальто или полупальто, бушлаты, чёсанки с галошами, бурки из белого фетра, цигейковые шапки. Перед поникшей аудиторией они стояли с царственным достоинством, по очереди говорили речи, клялись от имени всего советского народа продолжать дело Ленина-Сталина. Участники траурного митинга стояли молча, тихо. Было тут много школьников, маленьких детей, они тоже стояли спокойно, понимая
4
Пимы – высокие сапоги из оленьей шкуры шерстью наружу.