На Материке насчёт тёлок темнят, а здесь каждая мандуся ивановна над левой титькой овальчик носит.
– Типа ценника на колбасу?
– Не, тут серьёзно, в рашенбаксах. Нравится – гони бабки и хватай за жопу. И никаких танцев-шманцев не надо. Тебе удовольствие, а ей двойная радость.
– Неужто все проститутки? – я начал пьянеть, не надо бы перед дорогой.
– Фильтруй базар, Доцент. А на Материке что, за так дают? И бабы толпами за бомжами бегают? Не, у нас правильное место.
– Подожди, Джокер, а, – я кивнул на дверь, – а как же… Алёна?
Он осёкся.
– Алёна? Вон ты о чём. Не, тут иллюзий не питай. С математикой-то как, дружишь? Видал, нуликов у неё сколько?
– Тут не математика – астрономия.
– В натуре. Однако понятия соблюдены. Всё, закрыли тему. Эх, если бы ты на недельку остался. Вот вчера мы… – он махнул рукой. – Жаль, тебя с нами не было.
Я взглянул на часы:
– Подзадержался я что-то.
– Ладно, пакуй свои сокровища. По-хорошему надо бы провожатого…
– Сам доберусь, тут ходу всего ничего. Плюс ориентир. Захочешь, не заблудишься.
– Ориентир? А, да. Последний дымит. Только никуда не сворачивай: шаг влево, шаг вправо…
– А туалет у вас всё на том же месте?
– Туалет? А, ты шутишь, Доцент. Давай лапу. И помни, ты здесь нужен.
– Не знаю, нужно ли это мне.
– Как говорится, будете у нас на Колыме… Мне-то к вам никак: грехи не пускают.
Глава 4. Денег много не бывает
Свет в коридоре даже днём горит. Пыльные лампочки освещают болотные стены и пол, покрытый потрескавшимся от старости линолеумом. Интересно, где тут обитает Алёна? Эх, взглянуть бы ещё.
Зашёл в сортир – в нос шибанул запах деспотии. И куда столько хлорки сыпят? Боятся туберкулёза? А где же газетка моя? Ну народ, ничего нельзя оставить. А, вон обрывки торчат, из грубо сваренного ящика на бетонном приступке.
Точно, она, – потянулся невольно… О, блин! – острый край разодрал ладонь. Вот же засранцы, даже зазубрины не сняли.
Смыл кровь под краном, зализал рану.
Теперь навести в сумке порядок. Слитки лучше на дно. Магниты из гнёздышка вытащим: бережёного бог бережёт. Сюда вот их, родненьких, за бачок. А, блин, палец прищемил. Да что за день такой: то железяка вцепится, то магнит придавит.
Что ещё? Да, ежедневник. Листы с прорезью – на мелкие клочки, водичку спустим – и плывите в Северный Ледовитый.
И сколько же отсыпали фантиков? Так… Не понял. Рашенбаксы? Тысячные?! Быть не может, это же… Три «котлеты» по сто бумажек – триста штук. Неужто? Катюшка, живём! Какой санаторий, я тебе квартирку в Чехии куплю – лечись да радуйся.
Стоп. Ну-ка остынь, так не бывает. В чём подвох? И главное – зачем? На что этот пахан рассчитывает? Ага, была охота, похоронить себя тут заживо. Не, одна хлорка чего стоит, а на заводах тогда что творится?
Что же делать? Ладно, потом решу. Вперёд, на поезд.
Спокойно,
