в гостиницу и постарайся немного отдохнуть, – подбодрил ее редактор. – А эта фотография собаки, кстати, чертовски хороша, я уже говорил? Мы ее и на первую полосу втиснули, в самый низ.
– Тидеман, – сказала Лине.
– Чего?
– Тидеман. Пса зовут Тидеман, как табак.
16
Кофе-машина была рождественским подарком от Лине. Аппарат был высокотехнологичным, но простым в использовании. Нужно было лишь проверить, есть ли в отсеке вода, и положить капсулу. Чашка наполнялась кофе по нажатию кнопки. Ему казалось, что он даже пахнул лучше, чем кофе из его старой кофеварки.
Обычно он ежеутренне пил кофе за завтраком, в семь часов, читая местную газету и смотря новости по телевизору.
Сегодня машина процедила последние капли кофе, когда часы показывали десять минут восьмого. Сюзанне спала наверху. За окном было еще темно. Дул ветер, и стучали в оконное стекло капельки дождя.
Вистинг сел за стол и посмотрел на черный экран телевизора на стене, помедлил, поднял пульт дистанционного управления и включил канал ТВ2.
Двое ведущих программы «Доброе утро, Норвегия» стояли у стола, перед ними лежала стопка сегодняшних газет. Вистинг обхватил чашку с кофе, но не стал ее поднимать.
– «Дагбладет» пишет об убийстве во Фредрикстаде, где, как мы слышали в новостях, было совершено нападение на журналиста «Верденс Ганг», – сказала ведущая и показала первую полосу газеты, – а вот у «Верденс Ганг» главным в номере стал другой материал.
– Да, и он тоже касается убийства, – подхватил ее коллега, – но этому убийству уже семнадцать лет.
– Дело Сесилии, – вставила женщина.
– Верно, мы все о нем помним. Семнадцать лет назад тридцатилетний мужчина был осужден за похищение и убийство Сесилии Линде. Сейчас его дело направлено в комиссию по пересмотру с обвинениями в том, что полиция подбросила важную ДНК-улику.
Ведущий поднял первую полосу газеты. «Подкинул важнейшие улики» – было написано крупными буквами над фотографией Вистинга. Рядом была фотография Сесилии Линде, поменьше.
Камера взяла крупный план.
Вистингу нравилась эта фотография. Ему казалось, что он хорошо на ней вышел. Ее сделали для телешоу, в котором он согласился принять участие, чтобы рассказать о работе следователя и о деле, в котором одним из подозреваемых был ведущий ток-шоу.
– Серьезное дело, – заключили ведущие, прежде чем перейти к деловым газетам.
Вистинг поднес чашку к губам и вздрогнул, когда Сюзанне с ним заговорила:
– Что происходит?
Он повернулся к ней. На Сюзанне был халат, она стояла, прислонившись к косяку двери.
– Только кофе допью, – ответил Вистинг. – Потом поеду на работу.
– Я имею в виду статью, – сказала она, кивая на экран.
Вистинг понял, что она имела в виду, но он и сам не знал. Он не понимал, как кто-то столь долгое время спустя мог решить, что окурок был подброшен. Он
