голос, когда он что-нибудь шептал ей на ухо. И тогда она переставала сдерживаться.
Пенелопа помотала головой. «Не думай об этом!» – приказала она себе. Да, конечно, было ужасно, когда он держался с ней как с незнакомкой, но вот такое… Это и вовсе невыносимо.
– Все это происходило давным-давно, когда мы были детьми, – сказала Пенелопа.
Его напряженный взгляд, казалось, пригвоздил ее к месту.
– А сейчас, Пенелопа, когда я сорвался… Знаешь, я только об этом и думаю… О том, как бы попробовать тебя.
Она сделала глубокий вдох. Вот они, последствия ее необдуманного поступка! Ох, зачем она его впустила?! Ведь когда она оказывается рядом с Эваном, в голову ей приходит все та же мысль: «Всего разочек, всего один разочек…»
Но этого не должно быть! И не важно, что ей ужасно хочется получить дозу Эвана. Его губы, его ласки и поцелуи ничего не изменят. Необходимо вернуть все обратно. Они должны снова стать незнакомцами.
– Мне давно не пятнадцать, Эван. Я не могу исправить то, что в тебе когда-то поломалось.
Он обошел стойку и остановился прямо перед ней. Остановился слишком близко. И в груди снова возникла знакомая боль.
– Дело не в этом, Пенелопа.
– Нет, именно в этом. Я не могу стать бальзамом для твоих ран. Больше не могу.
Он долго всматривался в ее лицо, потом заявил:
– Мне все равно, что ты говоришь, потому что я знаю: ты чувствуешь то же самое.
Чувствует ли?.. Ох, еще как чувствует! Словно тело само, против ее воли, стремилось к нему. Но она не поддастся.
– Ты должен уйти, Эван.
Но тут он потянулся к ней, а она… Вместо того чтобы отпрянуть, Пенелопа осталась стоять на месте – словно к полу приросла. Эван же запустил пальцы ей в волосы и подергал ленту, удерживавшую хвост.
Дыхание ее участилось, и она облизнула губы, думая обо всем том, что следовало бы сказать ему. Но Пенелопа так ничего и не сказала. И не оттолкнула его. Однако сейчас оттолкнет. Скоро. Через минуту.
А он развязал ленту и бросил ее на стойку. Волосы упали ей на плечи.
– О боже, эти локоны… – Эван шагнул к ней еще ближе. – Они мое слабое место.
– Эван, пожалуйста… – прохрипела Пенелопа.
– Пожалуйста – что? – Он прижался к ней, и ее тело мгновенно ожило – по жилам понесся адреналин.
А рука Эвана теребила ее волосы, и это было так мучительно знакомо, что ей пришлось прилагать немыслимые усилия, чтобы держать глаза открытыми.
– Я хочу сказать… Пожалуйста… – Она умолкла. Тело ее пылало.
Он прикоснулся большим пальцем к ее губам и тихо проговорил:
– Ну, скажи, что ты не думаешь об этом. Скажи, что не вспоминаешь все то, что я делал с тобой когда-то.
Желание казалось живым существом, пылавшим внутри нее. Умолявшим сдаться. И ведь так хотелось отдаться ему… Наверное, они даже до спальни не дошли бы… Но нет, пора стать сильной и положить конец этому безумию.
Она
