сдержался. И действительно, зачем к ней ходить? Что бы он ей сказал? Ведь она ясно дала понять, что не хочет иметь с ним ничего общего. И, конечно же, она никогда не простит ему ту ночь, когда он лишил ее девственности, а потом обошелся с ней так жестоко.
– Эй, с тобой все в порядке? – раздался голос Джеймса.
– Что?.. – Эван с удивлением взглянул на брата. – А… да-да, все хорошо.
Джеймс пристально посмотрел на него и, чуть прищурившись, спросил:
– Ты уверен?
– Да, разумеется. – Эван отвел глаза и уставился в телевизор. Но он по-прежнему чувствовал пристальный взгляд брата.
К счастью, в этот момент Грейси прокричала:
– Джеймс, ты мне нужен!
Тот бросил на Эвана еще один вопрошающий взгляд, затем встал и направился в кухню. И тут в дверь позвонили.
– Ты кого-то ждешь? – Грейси взглянула на Джеймса, но он отрицательно покачал головой.
Чувствуя необходимость хоть чем-то заняться, Эван вскочил на ноги и крикнул:
– Я открою!
– Спасибо, – сказал Джеймс.
Эван подошел к парадной двери, распахнул ее – и замер в изумлении. Перед ним стояла Пенелопа.
Глава седьмая
– Ты?.. – Пенелопа тоже замерла. Она никак не ожидала увидеть в дверях Эвана. И ей вдруг почудилось, что она задыхается.
А он кивнул и пробормотал:
– Да, я… А кто же еще?..
– Но что ты тут делаешь? – Она никак не могла взять себя в руки. Ох, как ей ужасно не повезло.
Проигнорировав ее вопрос, он прислонился плечом к дверному косяку и заявил:
– В отличие от тебя, меня сюда пригласили.
Тут самообладание наконец-то вернулось к Пенелопе, и она, придав лицу официально-вежливое выражение, указала на папку, которую держала в руке.
– Прошу прощения, я буквально на минутку. Это нужно отдать Грейси. Вот я и подумала, что заскочу к ней по дороге домой.
На Эване были джинсы и темно-синяя рубашка «хенли», натянувшаяся на широкой груди. И выглядел он потрясающе… Пенелопа с трудом сдерживалась – ужасно хотелось полюбоваться его фигурой, а не только смотреть в лицо. «Немедленно прекрати, – сказала она себе. – Ведь ты – взрослая женщина, и тебе давно уже пора образумиться. Ты должна быть вежливой, холодной и равнодушной…»
Вскинув подбородок, Пенелопа спросила:
– Могу я войти?
Ярко-зеленые глаза прищурились, и он, выпрямившись, отступил на несколько шагов, пропуская ее. Пенелопа взглянула на него и сказала:
– Я только отдам Грейси кое-что и сразу уйду.
Он указал в сторону коридора.
– Они в кухне.
– Отлично, – кивнула Пенелопа, переступая порог. «Только бы не прикоснуться к нему», – подумала она.
Она уже проходила мимо него, когда он вдруг спросил:
– Тебе кто-нибудь
