из добычи Бильбо что-нибудь осталось? Скажи, Фродо!
Фродо смотрел на камень и жалел, что Бильбо привез из Путешествия не только обычный безвредный клад, а и гибельное сокровище, расстаться с которым гораздо труднее.
– Ничего не осталось, – ответил он другу. – Бильбо все раздал. Сказал мне, что не может считать своим золото, которым владели грабители.
Тракт тихо дремал в вечерних тенях. Кажется, они были на нем одни. Но в любом случае выбирать не приходилось, и они спустились по откосу на дорогу, пошли по ней влево со всей возможной скоростью. Вот и солнце скрылось за высокой скалой. С гор задул холодный встречный ветер.
Они уже собирались подыскать в стороне от дороги подходящее местечко для ночлега, как вдруг услышали звук, от которого все страхи сразу вернулись: позади кто-то скакал верхом.
Они оглянулись, но ничего не увидели, потому что Тракт в этом месте несколько раз сворачивал. Поспешно сойдя с него, путники быстро вскарабкались вверх по склону, заросшему вереском и черникой, добрались до густого орешника и спрятались в нем. Тракт теперь серел в сумерках локтей на тридцать ниже.
Стук копыт приближался быстро, невидимый конь легко касался земли: цок-цок… Потом до них донесся еле слышный серебристый перезвон, его обрывал ветер.
– Кони Черных Всадников так не скачут, – сказал Фродо, прислушиваясь.
Остальные хоббиты облеченно вздохнули и согласились, но смотрели на тракт недоверчиво. Они так долго жили в страхе преследования, что любой звук казался им враждебным и зловещим. А скиталец подался вперед, нагнулся к дороге, приложив ладонь к уху, и лицо его радостно просветлело.
В наступившей полутьме негромко шелестели листья на кустах. Звон сбруи и цокот копыт слышались все явственнее. Вдруг на дороге показался скачущий рысью белый конь. Его шерсть блестела в тени светлым пятном, уздечка, украшенная живыми звездами самоцветов, переливалась и мерцала. Плащ всадника развевался за плечами, капюшон был откинут, золотые волосы шевелил ветер, и Фродо показалось, что от всей фигуры и одежды всадника исходит сияние, словно пробивается изнутри.
Долгоброд выскочил из укрытия и прыжками помчался вниз по вереску к тракту. Не успел он добежать и крикнуть, как всадник повернул голову и натянул поводья, сдерживая коня. Заметив Долгоброда, он спрыгнул на землю и побежал ему навстречу, восклицая:
– Аи на вэдуи, Дунадан! Маэ гованнэн!
Его слова и чистый звонкий голос прогнали последние страхи: всадник был эльфом. Ничьи голоса так дивно не звучат. Но в возгласе слышалась тревожная нота, и с Долгобродом эльф заговорил поспешно и озабоченно.
Вскоре скиталец жестом подозвал хоббитов, они выбрались из кустов и сбежали на тракт.
– Это Глорфиндэл, он живет в Доме Элронда! – сказал Долгоброд.
– Привет тебе, рад встрече! Наконец-то! – произнес высокородный эльф, обращаясь к Фродо. – Я был послан из Райвендела искать тебя. Мы боялись, что ты попадешь в беду по дороге.
– Значит, Гэндальв уже в Райвенделе? –
