мельтешили и метались люди, одетые кто во что горазд. В армейских касках, с лицами закрытыми масками, вооруженные битами, арматурой и огнестрелом, вплоть до калашей. Они походили на ряженых террористов. Но ведь они и были таковыми!
Бесстрастный голос диктора до сознания доносил информацию о том, что за прошедшие сутки, там то и там, были погромы, пожары и убийства. В правобережных районах Киева, реакционные силы зачистили полицейские участки, а с Западной Украины поезда и автобусы, в виде гуманитарной помощи жителям столицы, подвозят новые банды галичан, непримиримых к природным украинцам и русским. Мало этой напасти, так еще Штаты прислали триста наемников, а это уже, совсем погано. Хильченков не отрываясь смотрел на экран. Вот тебе и невмешательство в политические дрязги!
Когда на экране замелькали события в городах Восточной Украины, отвлекся. Заметил, что Пашка спиной облокотившись о дверной косяк, с кружкой в руке, стоит и тоже смотрит в телевизор. Его отсутствующий взгляд сфокусировался на Сергее, а дрожащие губы выдохнули вопрос:
–Едем?
Хильченков про себя чертыхнулся, ответил со злостью:
–Не спеши! Спешка нужна сам знаешь когда. Все обмозговать нужно.
–Сережа, я бы не торопился, но Ире…
–Одно условие, дружище.
–Все, что угодно. Говори.
–Я поеду один, без тебя, и вывезу твою семью.
–Нет.
–Это не обсуждается, Паша. Значит так, мне потребуется адрес и твое письмо к жене. Это на случай, если телефонная связь накроется медным тазом. И командировочные деньги, извини я не олигарх.
–Сегодня утром я все привезу.
–Утром не нужно. Вечером. Мне еще свои дела утрясать…
–Спасибо, Сережа. Я знал, что согласишься.
–Но, мы же друзья!
–Да.
Когда за Павлом закрылась дверь, Сергей облегченно вздохнул. Само присутствие друга в таком состоянии, вносило в ауру квартиры, похожесть ауре больничной палаты. Спать не хотелось. Какой там сон, если под боком его страны происходили такие перемены?
Снова вскипятил чайник, заварил крепкого чая. Из загашника извлек початую пачку красного «Винстона». Называется, курить бросил! В открытую форточку задымил сигаретой, прихлёбывая затяжки сладким, и одновременно терпким напитком.
Сергею от роду шел тридцать второй год. Крепкий жилистый парень, по виду зрелый мужик, слегка побитый жизнью. Все мужчины в их роду были долгожителями и молодо выглядели даже в преклонные годы. При всем при том, лишь единицы знали о его приключениях в годы Великой Отечественной. Если б кто почитал его личное дело, наткнулся на безликий стандарт. «Не был», «Не имеет», «Не привлекался», «Участвовал», «Награжден». Характеристики командиров и начальников, тоже стандартные, для них все служившие, вроде мышей – серые и положительные.
На самом деле вся жизнь Сергея имела второе дно, о котором знать положено было единицам, таким же, как
