гостиницы Жора отпустил подрывников, которые были весьма озадачены его поведением, – до конца операции им было поручено находится рядом с ним и контролировать его действия, и направился домой.
Дома он как следует запер дверь, разделся, умылся, чувствуя теперь истому, усталость и жуткое желание завалиться спать. Затем Жора лёг в постель и лишь тогда с опозданием на сорок минут от графика операции нажал на кнопки на пульте-передатчике. Потом помедлив ещё, с каким-то замиранием сердца нажал красную кнопку, что означало, что приёмники на взрывателях принимают последнюю информацию, и, затаив дыхание, прислушался.
Где-то через минуту в открытую балконную дверь ворвался из ночной тишины какой-то странный, гигантский вздох, и всё стихло. Это и был взрыв.
Однако, то ли американские компьютеры не сделали поправки на своенравность местных атмосферных перемещений, то ли от того, что Жора задержал взрыв почти на целый час, к утру весь город окунулся в зловонный жёлтый туман, а самому Жоре пришлось на себе испытать все прелести газовой атаки.
Проснулся он только под вечер с разламывающейся от боли головой. В пересохшем рту был привкус какой-то горькой дряни. Первой егоо мыслью была пронзительная и беспомощная ярость: «Он меня обманул!»
На душе у него было гадко от того, что он сел в лужу, которую сам себе приготовил. Но сделать уже ничего было нельзя, и жора, как и тысячи других горожан, провёл несколько дней в болезненном состоянии, иногда уже думая от невыносимых приступов удушья и тошноты, что ему наступает конец.
Когда он наконец поправился и вышел из дома, то сразу увидел, что город словно переменился в лице, стал не таким, как был, словно подурнел, поплохел.
Что-то подсказывало ему, что впереди его ждут жизненные перемены, и они не все будут приятными. От того засосало под ложечкой.
Глава 2. 1
– Зачем ты пришла?
Он сидел на холодном стуле как был, нагишом, уронив голову на сложенные на его спинке руки.
Она не отвечала. Он обернулся, окинул взглядом её голую фигуру у окна, освещённую призрачно-розовым светом бра над софой.
– Зачем ты пришла? – переспросил он.
– Мне так захотелось, – наконец ответила она тихо, так тихо, что он едва расслышал.
– А если он узнает?
Девушка снова молчала, потом произнесла:
– Плевать.
Он ничего не сказал и лишь покачал головой, потом встал и приблизился к девушке.
Она смотрела в черноту позднего октябрьского вечера, оплакиваемую слезами унылого бесконечного дождя, лениво шедшего без перерыва с тех самых пор, как они приехали в Москву.
За окном, рассыпанные тысячами колючих точек, стояли кварталы огромного города.
– Мегаполис, – почему-то шепнула она, когда он положил руку на её тёплое плечо. – Похоже на джунгли, правда?.. Вот так смотрю и мне иногда даже выйти страшно на улицу. Вот сейчас бы я ни за что на
