к выполнению этого пункта он не мог.
Сыщик стал собираться домой. Нужно было еще позвонить жене, и, возможно, забрать из детского сада маленькую дочь.
Снова раздался звонок мобильного телефона. На этот раз звонил Коновалов.
– Серафим, я забрал из приемной председателя комитета заявление на имя Президента от некой Светланы Дутовой. Непосредственно с ней я переговорить пока еще не успел, но созвонился по телефону. Эта дама сообщила, что обращалась она по просьбе своей лучшей подруги, Дины Минаевой. Что-либо еще она сообщить отказалась, пока не увидит меня и не убедится, что я действительно следователь.
– Хорошо, – немного озадаченно ответил руководитель следственной группы. – Тогда встреться с ней или вызови сюда обеих. Нужно вытрясти из них по максимуму, все, что им известно.
– Есть, – коротко ответил Артем и отключился.
«Пошла работа, – удовлетворенно подумал сыщик, – завтра нашего полку прибудет. Тогда развернемся в полную силу. Странно, что эта Минаева написала обращение не сама, а попросила подругу Чего она боится и кто она такая?»
***
Детский сад «Маленькая елочка», откуда он должен был забрать свою четырехлетнюю дочь, Любу, располагался всего в нескольких кварталах от его дома. Времени было половина шестого, но из-за почти сорокоградусной жары дети находились в помещении сада, где, благодаря работающему кондиционеру, воздух имел температуру, близкую к нормальной комнатной.
Серафим зашел в здание, повернул налево и, пройдя по коридору с десяток метров, оказался в раздевалке. Мама мальчика из группы Любы, стройная блондинка с прической каре в белых шортах и такого же цвета футболке с продольными желтыми полосами переодевала сына для похода домой.
Мирутин вежливо поздоровался с женщиной и двинулся дальше, вдоль еще одного небольшого коридора и вышел в просторное помещение детской игровой комнаты. Внутри находилось несколько малышей, в том числе и его дочь, которая вместе с такой же девчушкой, сидя на ковре, что-то рисовала фломастерами в детском альбоме. Воспитательница, женщина лет тридцати, с длинными черными волосами, в цветастом голубом платье, сидя на стуле около окна, разговаривала по мобильному телефону, изредка покрикивая на троих пацанов, бегавших друг за другом по комнате.
– Мария Игнатьевна, добрый вечер, – поздоровался Мирутин с женщиной, которая увидев его, попросила невидимого собеседника перезвонить ей позже. – Как тут себя вела моя Любушка, не паясничала?
– Здравствуйте, Серафим Дмитриевич, – приветливо улыбнулась ему воспитательница, – нет, с утра только покапризничала немного. Но как же у нас без этого? По утрам все детки не хотят к нам идти, а вот вечерами их обратно домой не дозовешься. – Люба, – обратилась она к Мирутиной, – твой папа пришел, собирайся домой.
Она как в воду глядела. Едва он подошел к дочери, как та заявила, что домой не пойдет.
– Люба, давай-ка собирайся,
