для выявления этой техники я сюда не взял. Но это не важно, когда соблюдаешь предосторожность. Сейчас достаточно просто убавить свою громкость, звук приглушить.
Само собой. Забудусь – напомни. Откуда прилетел? Где наши – родители, Мария? Написал, что все в порядке. Не томи, рассказывай. Я заждался.
Все нормально. Мама и папа в Англии, Мария в Штатах. Хорошо сидишь? Есть новость не для слабонервных.
Что случилось?
Питер улыбнулся.
Держись за подлокотники. Ты уже одиннадцать лет папа – у вас с Марией в 2073 году родилась дочка. Сообщить тебе возможности не было. Судебная власть не посчитала необходимым доводить это до тебя, сославшись на то, что Мария твоей женой официально не является. Спорить с ними бесполезно.
Алекс словно окаменел. Потом встал, снова сел и снова встал. Наконец обрел дар речи.
У меня дочка? Фантастика! Как зовут?
Никогда не догадаешься. Ее имя Александра или просто Алекс.
Как? Александра? Мария просто молодец! Боже правый, я папа! Малышка Алекс! Вот это да! Хорошо, что вчера ты не написал. Я бы ночь не спал. Я отец. Чудо! И в мыслях такого не было. А как Мария, где она? Когда мы увидимся?
Сядь и успокойся. Все будет хорошо.
Ты чегото не договариваешь.
Все хорошо, но не так просто. Не дрейфь – все под контролем, мы со всем справимся. Если я говорю, так и будет.
С чем справимся? Давай без загадок. Ты меня пугаешь. Что с ними?
Живы и здоровы, и теперь все будет хорошо. Ничто и никто помешать нам не сможет. Дай на тебя наглядеться.
Где они? Позвонить можно?
Возьми себя в руки. Пока нельзя. Не отсюда.
Алекс перешел на шепот:
Говори все, как есть. Я спокоен и хочу знать правду.
Успокоился? Такто лучше.
Алекс кивнул.
Когда тебя увезли из города, мы не могли ничего узнать. Информации не давали, ссылаясь на формулировку «полная изоляция». Даже Джо не мог пробить эту стену. Он сказал, что похожее определение «без права переписки» было в СССР при диктатуре Сталина. Люди исчезали, многие навсегда. Есть у кого учиться. Но до такого, слава Богу, наши не дошли. На запросы отвечали, что ты жив и находишься в тюрьме особого режима. Это сохраняло надежду.
Почему ты не говоришь, где Мария и Алекс? Как странно звучит: где Алекс? Будто я про себя спрашиваю. К этому еще надо привыкнуть.
Ничего, привыкнешь. А с ними все в порядке. Мария знает, что тебя выпустили, и будет ждать звонка и тебя самого сколько надо. Страшное позади, но и себя и близких мы должны оградить от неприятностей.
Дочка наша с ней? Что ты молчишь?
Я узнал, что Мария беременна, когда она была на седьмом месяце. Перезванивались мы регулярно, но о том, что ждет ребенка, она не говорила.
Бедная девочка. Нелегко ей приходилось.
Не то слово. В этом положении нужен постоянный медицинский контроль, но обращаться к незнакомым
