у травоядных мирных животных. Если они имели руки, то на их крючковатых пальцах обязательно красовались, острые, как лезвие, когти. Красные глаза светились жаждой плоти, и посмотревшего в них пронимал паралич ужаса, исходящего из их бездонных и гипнотизирующих глаз. Пасти были усеяны острыми клыками. Они питались и страхом, и плотью. Пожирали всякого, кто попадался им на глаза, гипнотизируя их и парализуя их волю одним взглядом и своим истошным рёвом. Свою добычу они выслеживали по страху. Звери чувствовали страх на любом расстоянии.
Стоя на краю лесной поляны юный следопыт, неожиданно, услышал чью-то речь, и стал вглядываться сквозь густую растительность леса в ту сторону, откуда доносился этот голос. Ему представилась настолько странная и невероятная для Фарумов картина, что он стал всматриваться во все глаза, и вслушиваться во все уши, опасаясь обнаружить своё присутствие.
Там за кустарником стояли двое. Это были: какой-то высокий воин и, очень похожий на эшфарумов, эйвхор. Вся невероятность ситуации заключалась в том, что эшфарум только что обнял зверя словно брата, а теперь отпустив его, говорил ему же: «Я не представляю, что будет с тобой, когда утихнут ветра, но я больше ничего не могу для тебя сделать! Ты не должен возвращаться, когда Маан будет призывать остальных. Ты слышишь – тебе нельзя! Я знаю – ты понимаешь меня! Если ты вернёшься, то убьют нас обоих! Тебе надо бежать. Беги Дшуд! Беги без оглядки!».
Но монстр не спешил убегать. Он стоял и смотрел на своего гонителя с тоской и совсем как эшфарум. Тогда воин развернул зверя от себя и толкнул его так сильно и грубо, как только мог со словами: «Я повелеваю тебе уйти»! Эйвхор упал на четыре конечности, обернулся, взглянув на прогоняющего его эшфарума, и умчался в чащу леса.
Прогнавший его воин сполз на землю упёршись о дерево спиной и затылком. В его глазах читалась та же безграничная досада, что и в последнем взгляде прогнанного им зверя.
Всё это стало настолько любопытно Джумоуку, что он решил обнаружить себя, подойти к странному эшфаруму и расспросить его о случившемся. Но тот, только завидя нежеланного свидетеля, умчался прочь со всех ног.
Случившееся просто никак не стыковалось в голове следопыта, но его внимание снова привлекли своим шумом два других эйвхора, которые уже пытались обглодать крылья у вышедшего на ту же поляну третьего зверя. Они, видимо, решили не искать добычи в лесу или среди эшфарумов, и нападали одновременно с двух сторон. Жертва отбивалась, как могла и истекала синей жидкостью.
Смерчи носились повсюду. Ветровые вихри вздымали сухие ветви и опавшую листву. Животные, населявшие лес, прятались в свои логова и укрытия. В небе, образуя сплошную массу, хаотично перемещались разноцветные облака, из которых били чёрные молнии, на месте которых появлялись новые эйвхоры. Как только появлялись, они начинали оголтело сновать по лесу и горам, втягивая воздух ноздрями, и издавали глухое рычание. Покрытые пеной пасти светились оранжевым светом. Они роняли слюну, оставляя на траве красные ожоги.
