конечно. Артём, сходи домой и принеси мой кошелёк, пожалуйста.
– Дедушка, почему ты маме не веришь? Она меня никогда не обманывает.
– Не вмешивайся, Артём. Так получилось. Самому неприятно. Принеси деньги, пожалуйста. Или вы их уже потратили?
– Скорей всего, папочка, – изрекла Лара.
– Нет, деньги целы. Иди, Артём.
Артём побежал в квартиру за деньгами.
– И потом, Марина, – продолжил отец, – такие босоножки не могут стоить 25 рублей. Татьяна сказала, что им «красная цена» рублей десять.
– Папа, она специально чек выбросила. Думала, мы ей поверим! Не на тех напала!
– Был бы чек, я бы тебе, может, и поверил, что они столько стоят. Но то, что ты бракованные босоножки продала, это ты отрицать не можешь. Это бесспорный факт. Неужели, не заметила?
– Уже весь завод знает, что ты спекулянтка! Все знают про босоножки! – заорала Лариса.
– Замолчи, Лариса. Да, Марина. На заводе разговоры пошли, – извиняющимся тоном сказал отец, – Стыдно людям в глаза смотреть.
– Отец, так нельзя. Это недоразумение, поверь. Я их и продавать не хотела. Лариса, почему ты не скажешь отцу правду?
– Лариса здесь ни при чём. Она лишь хотела сделать доброе дело подруге.
– Сделала, называется! Сама чуть спекулянткой не прослыла! Перед подругой стыдно!
В этот момент подбежал Артём и протянул дедушке деньги.
– Папа, пересчитай, – заявила Лариса, – Обманет и не покраснеет.
Отец пересчитал деньги.
– Отец! Ну почему!? Почему ты со мной так поступаешь?! Прошу тебя, поверь мне! Ну, хоть раз в жизни пойми, что я твоя дочь! Услышь меня! – Марина заплакала и тихо добавила, – Я уже не прошу – полюби.
– Нехорошо получилось, понимаю. Пойми меня тоже. Татьяна ждёт. Пойдём домой, доченька.
– Дедушка, так нельзя! Это не чётно! – закричал Артём и заплакал.
Отец с Ларисой развернулись и, не сказав ни слова, ушли. Марина, обняв плачущего сына, смотрела им вслед. Немного пройдя, Лариса обернулась, показала сестре язык, взяла отца под руку и гордо зашагала дальше.
Это был 1980 год, и прослыть спекулянткой было гораздо позорнее и унизительней, чем считаться даже «гулящей женщиной».
С той злополучной встречи со злополучными босоножками прошло девять лет.
За эти годы Марина ни разу не видела отца и не разговаривала с ним, он не приезжал к ним в гости, не звонил и не давал о себе знать. Она надеялась, что со временем, отец поймёт и поверит в то, что произошло недоразумение, что её вины нет и что она, его дочь, не заслуживает тех обвинений, которые он высказал ей при последней встрече. Каждый год на его день рождение, Марина звонила в Таганрог, и каждый раз, услышав её голос, на том конце провода клали трубку. Разговаривать с ней никто не желал. Было больно, обидно и несправедливо.
На работе Марине дали освободившуюся в коммунальной квартире, комнату и она, после длительного
