наверняка, знаете, что все соевые продукты модифицированы. По крайней мере, у нас в стране.
– А ваш бульон можно вместо антибиотиков прописывать! Все курицы ими пропитаны. И вообще, не понимаю, как врач может быть напрочь лишен сострадания. Вы хоть раз видели, что происходит на живодернях?! Нет? Так поинтересуйтесь. Простите, я на минуту.
Ни разу не наклонив плеч за все время трапезы, Вита с такой же королевской осанкой поднялась и прошествовала в кухню, держа подмышкой сумочку.
Я попросила прощения за подругу. Виктор заверил, что здоровый спор ему только в удовольствие и потянулся за добавкой. Тимур, кажется, решил наесться на годовой запас ужинов вперед.
Вита стояла у окна в кухне, прижав трубку к уху. На улице в школьном дворе приятный юношеский тенор пел под гитару. Звуки песни. Выпитое вино вдруг на мгновение выбросило меня из этого пространства совсем в другую жизнь. Всего лишь на краткое мгновение накрыла меня густая пенистая волна прошлого, такая реальная и холодно-упругая, она подбросила меня, оставляя соленый привкус во рту. Или это горчило вино…
Вопрос подруги втянул меня обратно в мою кухню, под свет белого плафона и запах пищи.
– Что?
– Точный адрес,– настойчиво повторила Вита.
– Ты что, уезжаешь? А десерт?..
Она показала пальцем в телефон, мол, там ждут. Я продиктовала адрес. Она передала, и по тому, как она демонстративно холодно отключила вызов, стало все ясно.
– Ты опять? – улыбнулась я, хотя мне хотелось наорать на нее и запереть в комнате.
– Ну, прости,– она молитвенно сложила руки. – Но он сейчас приедет. Сам!
– Боже, какая честь.
– И, знаешь, спасибо тебе за… Я ему написала, что кое с кем познакомилась, так он сразу взбеленился. Вот теперь-едет!
Безумный блеск в глазах. Румянец на щеках. Мысли уже там, с ним…
«Останься. Не уезжай. Не будь дурочкой»,– хотела сказать я ей. – «Там уже ничего не найти, кроме сожалений и боли. Даже если тебе кажется, что это наслаждение. Не будь жалкой! Ведь они не любят слабых.»
Но я только пожала плечами.
– Если передумаешь– звони.
– Спасибо,– она улыбнулась, казалось, с облегчением. – Я знаю, что я дурочка. Я все знаю, но…
– Да ладно. Все мы через это прошли.
– Только я припозднилась,– усмехнулась она.
– Ну, а где ж тебе было. Пока все набирались опыта, ты по двенадцать часов тренировалась в женском монастыре.
– Это точно.
– Может, успеешь еще чаю выпить?
Она взглянула на экран.
– Он уже подъезжает. Сказал, выходить заранее. Не любит ждать.
– Аа…
Сердито зашумел электрический чайник.
Короткое прощание-благодарность-извинение за ранний уход. Мужчины привстали и ответили любезно. Нырнула в туфли-лодочки из Милана. Я подумала, что она одевалась
