сворачивают на улицу Клапейрона и оказываются в тени высоких домов.
– Брат, ты звонил Рафаэлю? – спрашивает Тарик.
– Нет, я думаю, что автомобиль уже работает. У двигателя, наверное, случился тепловой удар.
– Ты думаешь? Как ты можешь думать, что автомобиль починился сам? Тебе надо испытать его – вдруг он снова не заведется, когда ты завтра поедешь в Рунжи?
– Да, конечно, ты прав, и я это сделаю, после того как мы пропустим по стаканчику.
Последнее, чего хочется Мансебо сейчас, – это садиться за руль, но он понимает, что вся его история должна выглядеть в высшей степени правдоподобно.
Франсуа пожимает братьям руки и направляет струю воздуха от вентилятора на стол, за который усаживаются Мансебо и Тарик.
– Это для моих ВИП-гостей, – говорит Франсуа и ставит перед ними по стакану ликера – один стакан со льдом, а другой – без.
– У Мансебо сломалась машина, – сообщает Тарик бармену.
Эта откровенность не на шутку раздражает Мансебо. Как может такой пустяк, какая-то сломанная машина, которая на самом деле вовсе и не сломана, занимать столько места в разговорах. Почему Тарик никак не может оставить эту тему? Мансебо думает, что он всегда сам разбирается со своими проблемами. Конечно, он благодарен Тарику за то, что тот помогает чинить решетку, когда ее заклинивает, и составляет за него налоговые декларации, но сейчас Мансебо решительно не желает делиться своими неприятностями с кузеном.
– Да, сегодня утром я не смог поехать в Рунжи, но один день можно обойтись и без свежих овощей и фруктов.
– Позвони Рафаэлю, – советует Франсуа.
– Я ему уже говорил. – Тарик обхватывает ладонью стакан.
Тарик продолжает разглагольствовать и на обратном пути. Мансебо молчит. Ему немного грустно. День почти прошел, а писатель так и не показался. Может быть, все так и закончится ничем и все это задание окажется сущей бессмыслицей. Наверное, ему не удастся ни о чем рассказать мадам Кэт. Мансебо совсем пал духом, когда они наконец добрели до магазина. Тарик рассказывал про какого-то бомжа, который утром оставил в мастерской пару ботинок.
Мансебо настолько подавлен, что уже не думает о необходимости вести себя как обычно, и это, как ни странно, успокаивает его, и он на самом деле начинает вести себя как всегда. Однако он помнит, что должен проехаться на машине, чтобы в доме воцарилось спокойствие.
Машина завелась с первого поворота ключа, но ради правдоподобия Мансебо включает стартер несколько раз, потому что все должны слышать, как он проверяет мотор. Мансебо тяжело вздыхает и выезжает в плотный поток машин. Знойный воздух висит неподвижно. «Я сейчас становлюсь виновником парникового эффекта», – думает Мансебо и останавливается на красный свет. Это чистое безумие – выезжать на улицу после того, как всех призвали не пользоваться сегодня машинами. Мансебо медленно объезжает квартал. Проезжая мимо
