дальше, в сложившейся обстановке, и принять соответствующее решение. Ни в коем случае нельзя допустить каких бы то ни было панических настроений! Нам следует разработать план действий на ближайшее время. По данному поводу у Василия Трифоновича уже имеются некоторые соображения. Прошу!
Иванов встал с места, прошёл к трибуне.
– Товарищи! – голос у полковника был отменный, театральный, хорошо поставленный. – Вначале отвечу на вопрос товарищей по поводу военных действий. Войны нет! Это я вам ответственно заявляю! Произошёл пограничный инцидент. Нас, так сказать, проверяли, на мощь мускул. И сломали себе на этом зубы! А потому, я ещё раз ответственно заявляю – городу, и области в целом ничто не угрожает!
«Ну, да, – мысленно усмехнулся Малышев, – а сам, как сказал водитель, свою дражайшую половину вчера вечером в Ленинград отправил. Может, конечно, и совпадение, да только с трудом в подобное верится».
– Теперь, товарищи, более детально поговорим о том, что нам предстоит сделать. – Иванов выдержал паузу, и продолжил. – Первое. Следует решить, как усилить патрулирование границы. Особенно, в городской черте. Да, да, вы не ослышались. На данный момент мы справляемся собственными силами. Но, в сложившейся обстановке, я считаю, необходимо обратиться за помощью к гражданскому населению. Помните, товарищи, как в годы Великой Отечественной войны мы несли дежурство на улицах Москвы и Ленинграда, высматривая самолёты противника, помогая в уничтожении зажигательных бомб? И нам для этого совсем не нужны были винтовки или автоматы. Наблюдательность – вот наше оружие! А потому, предлагаю создать из членов партии и комсомола, добровольцев, боевые отряды помощников пограничников, в задачу которых будет входить осматривать территорию, прилагаемую к границе, а также отмечать всех тех лиц, которые будут проявлять повышенную активность в приграничной полосе.
– Что он несёт? – тихо пробормотал Проклов. – Какое гражданское население? Мы же обсуждали сотрудничество с УВД.
– Значит, что-то изменилось. – Так же тихо ответил Малышев.
– За ночь?
– Представь себе. А что тебя удивляет? Иногда бывает, как у Ивана – дурака, достаточно ночь поспать. Или вовсе не спать. Особенно, если позвонить куда следует. Предположим, в Москву.
– Но ведь это бред! – возмущённо шептал лейтенант. – Мы вчера проанализировали всё, сделали выкладки, а он на них плевать хотел. Идиотизм!
– Это не бред, Витенька, и не идиотизм. Значительно хуже! Про напряжение в отношениях наших ведомств слышал? Вот тебе и ответ. Наверняка, «боров» получил ЦУ[7]. Да ладно тебе… Лично я другого и не ожидал. Посмотри, как вещает! И где он только этому научился?
– Было бы чему учиться. – В голосе Проклова звучало раздражение. – Но, ты прав – в этих делах «боров» мастак. Знает, что делает. Он сейчас, как раз, в ударе, в своей стезе. Прямо, как на пленуме горкома комсомола. Я его таким видел, в шестьдесят втором.
– Когда
ЦУ – ценные указания.
