Атрибут? – с ужасом переспросила Мира. Она изо всех сил вцепилась в плечо мальчишки, чтобы не упасть. А ведь действительно. – Я не зна…
– Секундочку! – вклинился мальчишка. – Госпожа… командир, извини, не расслышал твое имя. Мне довольно-таки приятно почти что держать на руках такую симпатичную девчонку, да еще целого второго сержанта. Однако же она, кажется, не совсем в форме, чтобы отвечать тебе адекватно. У вас тут лавочки поблизости нет, чтобы ее усадить? Или можно просто на землю уронить, поскольку невелика цаца? И могу я узнать, где я нахожусь и как, к-ссо через колено, я сюда включился?!
– Кто ты такой? – холодно спросила лейтенант. – Ты не кадет Академии. Как ты оказался на территории, я тебя должна спрашивать. Кто и как тебя провел? Они? – она кивнула на девочек.
– С технической точки зрения, госпожа командирша, – задумчиво проговорил чужак, – мое появление здесь действительно как-то связано с умирающим лебедем в моих объятиях. Вот как именно – мне чрезвычайно интересно самому. Академия – о чем речь? Кстати, меня зовут Май. Май Куданно. Рад знакомству… э-э, прошу общей благосклонности.
– Я Грампа Белогривая, – настороженно откликнулась лейтенант, – воспитатель Академии Высокого Стиля. Не пытайся сбежать, я Меч первой категории, и у меня перманентная авторизация. Только хуже себе сделаешь. Ты знаешь, что Академия пользуется правом экстерриториальности? И что незаконное, без разрешения ректора, проникновение через границы ее территории сурово карается – вплоть до заключения в городской тюрьме Цетрии? И почему ты голый? Вы… – ее глаза сузились. – Чем вы тут занимались? Мира Аттэй! – снова рявкнула она. – Ты что, забыла, чем для Защитницы заканчивается близкое общение с мужчинами? Ты напрашиваешься на отставку и отчисление?
Мира выпрямилась и резко отпихнула руку мальчишки, все еще обнимающую ее за талию, и выпрямилась. В голове снова зашумело, и ее повело в сторону. С трудом удержав равновесие, она в меру сил попыталась изобразить стойку смирно и прочистила горло.
– Госпожа Грампа, – по возможности твердо произнесла она. – Я вовсе не общалась с мужчинами. Я… я всего лишь хотела призвать парса! – вдруг отчаянно сказала она. – Я не собиралась призывать… его! Хана и Бохака ни в чем не виноваты, – добавила она тихо. – Это я их подговорила…
Теперь ее наверняка вышибут из Академии, и ей придется вернуться домой, расставшись и с золотым кубирином, и с мечтами о славе и почестях. И ей суждено провести остаток жизни, бессильно грызя ногти от воспоминания, что она потеряла. И никогда в жизни ей больше не увидеть ни одного парса. Дура. И чего ее сюда понесло?
– Призывать? Его? – недоуменно переспросила воспитатель. – О чем ты…
Она резко замолчала, и тут же у нее под подбородком ярко моргнул бирюзой камень кубирина. Лейтенант выбросила правую руку вверх и в сторону, и в ее кулаке тем же цветом замерцала саженной пока что длины булава с увесистым шипастым оголовьем.
– Мира Аттэй! – тихим бесстрастным голосом
