не заржавеет. Конечно же, вспомню!
Хотя, ты меня, недавно здорово расстроил…
Вероятно, права, все же, старая поговорка, гласящая: «В одну и ту же реку не войти дважды»…
Как-то, будучи в очередной раз в Бухаре, вместе со своими повзрослевшими детьми, я решил, во что бы то ни стало, показать им наш двор, в котором прошло мое детство: такое полное и насыщенное разнообразными играми.
Мне и раньше доводилось взахлёб рассказывать им о нём, о многочисленных друзьях, о невероятных историях и приключениях, а потому неудивительно, что дети не скрывали своей зависти к моему детству. А тут ещё, представилась возможность, увидеть своими глазами этот легендарный двор.
Пока мы шли, я прожужжал детям все уши, припоминая недосказанное или упущенное прежде. Глаза их светились веселыми искорками и неподдельным восторгом – «поскорей бы взглянуть на месте на это чудо!»
Наконец, когда мы вплотную подошли к нашему старому дому, я внезапно смолк и, сбавив постепенно свои шаги, окончательно остановился, не в силах более сдвинуться с места: моему взору предстала совершенно чуждая картина.
Некогда живой неугомонный улей был безжизненно пуст и неузнаваем. Это был совершенно «мертвый город» среди джунглей. Из всех жильцов, что жили прежде, я с трудом узнал тетю-Люду – мать моего товарища Сережи – которая, из некогда живой и энергичной женщины превратилась в сгорбленную старушку.
Комок подступил к горлу. Я хотел плакать и рыдать. Было только одно желание: поскорее покинуть это страшное место и бежать! Мне сделалось ужасно стыдно перед собственными детьми, словно я их коварно обманул и предал. Словом, это была настоящая трагедия.
С тех пор, я обхожу свой бывший двор стороной. Все, что было связано с ним, останется только в моей памяти и моем сердце. И это – самое родное и близкое – я постараюсь запрятать как можно глубже в себя. Я не хочу более расстраиваться. Мне хочется вновь уйти в небытие только с этими немногими сохранившимися картинками моего далекого детства.
Моя первая Пасха
«Цветок Жизни» 2006г., батик, худ. Татьяна Жердина
Манзурка выбежала из соседнего подъезда как раз в тот самый момент, когда я поравнялся с ним. Лицо её излучало неописуемую радость и ликование. В каждой руке было зажато по яйцу.
– Что это у тебя? – ошалело, уставился я на не виданное прежде диво.
– Крашеные яички! – Она разжала кулачки и демонстративно подняла руки на самый верх: на ладонях, протянутых к солнцу, ярко запылали два яйца – одно красное, а другое оранжевое.
Я завистливо впился на них, не в силах оторвать взгляд от этого великолепия.
– Если хочешь, то и тебе могут дать – завидев, как у меня потекли слюнки, пожалела соседка – Надо только сказать: «Христос воскрес, дайте одно яичко!»
Это
