время злобно канючила она.
– Я в ванне, Мариш! Только-только оживать начал! – донесся сопровождаемый плеском воды ответ.
– Да я же сейчас обоссусь! – отбросив всякую деликатность, завопила Марина, – Вылезай скорей!
В санузле послышалось движение, шлепанье босых ног и щелчок задвижки.
– Не заперто, входи!
Девушка вихрем ворвалась в вожделенное помещение и плюхнулась на унитаз.
– Не подсматривай, извращенец! – строго потребовала она, – Мишке скажу!
– Больно надо! – ворчливо отозвался из-за пластиковой занавески Сергей.
Раздалось мелодичное журчание, сопровождаемое блаженными вздохами облегчения. Затем на долгую минуту воцарилась тишина.
– Сереж!
– А?
– Погода хорошая, солнышко… Может, возьмем пивка и на природу двинемся?
– Мысль! Растолкай своего, совет держать будем!
Через полчаса за столом собрались вся компания: свежедембельнутый Сергей, он же хозяин квартиры; лучший друг Михаил с сестрой Мариной; её коллега по кордебалету Оля, подруга Михаила; Маришкин новый кадр Виталик и Лена, соседка и одноклассница Сергея, дождавшаяся его из армии (заметим: редкий случай!).
– Товарищи! Поступило предложение продолжить празднование на природе. Так сказать, организовать выездную сессию, – шумно отхлебнув трижды женатого чаю провозгласил Сергей.
– Погода шепчет: займи рубь и опохмелись! – утробно хохотнул Виталик, – Поддерживаю! Пивко на природе ещё вкуснее и ядренéе!
Михаил довольно хлопнул Марину по плечу:
– Молодец, сеструха! Правильные идеи генерируешь!
– Дурак! – взвизгнула она возмущенно, – Силу-то, рассчитывай! Синяк же будет!
– А я чо… Я – ничо… – смутился брат и неуклюже погладил ушибленное место.
Лена и Оля присоединились к мнению коллектива.
– Так, Мишка и Маришка! Идите за машиной! – деловито принялся раздавать ценные указания Сергей, – А вы, девчата, быстренько приберитесь маленько, устроили тут срач, понимаешь!
– Кто устроил? Мы? – раздался возмущенный дуэт.
– И вы тоже! Шнелль, шнелль!
Михаил с Мариной ушли, ибо добывать машину надлежало вдвоем: Михаил умел водить, а Марина – упрашивать деда. Дед, отставной генерал, если и давал ключи, то разрешал им кататься на его ЗИМе только вдвоем, наивно полагая, что внучка не допустит всяких безобразий и глупостей, на которые горазд балбес-внук.
Идти было недалеко, два квартала. Войдя в подъезд старого, тридцатых годов постройки, дома, Михаил нажал кнопку вызова лифта, пробормотав при этом:
– Пепелац, однако!
Решетчатая шахта позволяла видеть, как кабина, громыхая и лязгая, неторопливо спускается из верхних слоёв атмосферы.
У двери
