квартире в поисках кровожадного существа с дурным характером? Люсенька сообразила, что сосед, оценив перспективу быть укушенным, не испытывает никакого восторга, и заголосила:
– Ой-ой-ой-а-а-а-а!
Я отношусь к категории мужчин, которые не способны смотреть на женские слезы, а уж вид плачущего ребенка окончательно вышибает меня из седла.
– Успокойтесь, душенька, – сказал я, – рыданиями делу не поможешь. Лучше скажите, вы обратили внимание, в какую сторону побежала Че?
– В коридор, – всхлипнула Люся.
– Ну и отлично! – фальшиво бодро воскликнул я. – Эка беда. Чем ее ловят?
– Сачком. Вон они, в углу, целых пять штук.
– Прекрасно, берем два, и вперед, – сказал я.
Глава 8
Вооружившись сачками, мы с Люсенькой потопали по бесконечному коридору, все выходящие в него двери оказались плотно закрытыми. Щелей между низом створки и полом практически не имелось, вернее, некое пространство просматривалось, но оно было ничтожно мало, в него Че не могла юркнуть ни при каких обстоятельствах. Люся зажгла в коридоре все лампы, и мы тщательно осмотрели белый пол. Мелкие пятна воды без слов сообщили, куда направила стопы черепаха: в единственную комнату, дверь которой оказалась открытой, – спальню Юли, мамы Люсеньки.
– И куда она забилась? – поинтересовался я, оглядывая опочивальню, обставленную с варварским великолепием.
Белая мебель, чудовищные, покрытые золотом ангелочки, поддерживающие ложе, тумбочка, украшенная лампой в виде придворной дамы восемнадцатого века, шелковый ковер ручной работы и невероятного размера шкаф, на дверцах которого художник изобразил сцены жизни счастливых пейзан.
– Под кровать гляньте, – шепотом предложила Люся, – если Че там, постучите кулаком по полу, она с другой стороны выскочит, а там я с сачком!
– Никого нет.
– Может, она за тумбочкой?
– Нет.
– Или под окном, за занавесками!
– Пусто.
– Она точно здесь, вон на ковре мокрые пятна, – задумчиво сказала девочка.
– Люсенька, ты где? – раздался вдали веселый голос.
– Ой, – побледнел ребенок, – мама! Иван Павлович, скорей залезайте в шкаф.
– Зачем? – стал упираться я. – Право, это глупо.
– Мне влетит за черепашку, – застонала Люся, – мама на секунду забежала, наверное, мобильный забыла, ну плиз.
Только временным помрачением рассудка можно объяснить то, что я сделал. Подталкиваемый остреньким кулачком девочки, я влез в набитый сильно надушенной одеждой гардероб и, ощущая себя героем глупого анекдота, затаился за вешалками.
– Мамочка, – завопила Люся, успевшая убежать из спальни, – я в детской, читаю книжку по школьной программе.
– Молодец, – одобрила Юля, входя в свою комнату.
– Ты мобильный опять забыла? – спросила Люся.
– Да, вот он, на тумбочке.
– Сейчас уходишь?
Юля
