милая, не только родителя своего от мук избавить должна, но и всю землю нашу. Ибо, если сей завоеватель не будет остановлен, то придёт и в наше княжество, и во многие другие.
– Но как победить его, если ходит слух, что он непобедим? – спросила княжна.
– Единственное, что есть в мире непобедимого, – истина! С кем она прибудет, тот одолеет всё. Знаешь ли ты, милая, что есть ложь? Ложь – яд. До поры до времени она как будто помогает тому, кто сделался её рабом, накапливаясь в его сердце, но, когда коснётся его меч истины, накопившаяся ложь станет ядом для самого лжеца, и изольётся в него, и отравит, и погубит.
– Но где же взять такой меч?
– Странницы сказывали мне, что подле стольного града Киева, в глубокой пещере живёт святой старец Илия. Дни и ночи проводит он в молитве и посте, редко допуская людей к себе. Он понимает язык птиц и животных, он видит то, что не может узреть ни один смертный, он исцеляет больных… В нём – истина. И всё, чего касается он, освящено. Подле пещеры его течёт живительный родник. Очень-очень давно сей старец был богатырём, о котором слагались легенды. Его меч не знал поражений. Меч этот и по сей день у него. Сей меч и есть Меч Истины… Но учти, милая, истина тяжела для того, на ком грех есть. И, чем грехов больше, тем неподъемнее для человека меч этот. Лишь праведник может владеть им в совершенстве.
– Спасибо тебе, мать Фемарь! – поклонилась до земли Любава. – Я отправлюсь в Киев и найду старца. И мой отец будет спасён!
– Помоги тебе Господь, милая! – ответила игуменья, осенив княжну крёстным знаменьем.
– Только… – княжна задумалась. – На кого же оставлю я княжество? Ведь время трудное пришло. Люди растеряны и места не найдут от дурных вестей. Как же быть?
– Вера нужна, милая. Людям нужна вера. Лишь она даёт силы на жизнь, труд, на великие подвиги.
– Мудра ты, матушка! И слова твои – золотые. Только люди не слышат их.
Игуменья обняла и расцеловала Любаву в обе щёки и сказала:
– Ступай в Киев-град. А о княжестве не печалуйся. Я и все инокини наши позаботимся о нём, а Пресвятая Богородица всех нас своим платом укроет от беды!
Глава 3. Слепой гусляр
Весна набирала силу с каждым днём, но ни одна весна не была ещё столь печальной, сколь эта. Казалось, даже птицы поют как-то по-другому, грустно, надрывно. И ниже обычного поникли всегда тоскующие о чём-то ивы над любимым прудом Любавы. Не играли, не смеялись дети, а женщины ходили в чёрных одеждах с лицами, посеревшими от горя.
– Ох, Любавушка, страшно как нынче-то! Надо в поля идти работать, а некому. Бабы-то одни много ли напашут? – вздыхала старая няня княжны Евфросинья, сидя за вязанием у окна. – Разве что так слезами своими землю-матушку умилостивят, что урожай она даст… Ещё бы и солнце задобрить. Осенью прошлой небо-то красное-красное было – к большим бедствиям это. Старики говорят – засуха этим летом будет. Пропадём тогда, золотая
