href="#n188" type="note">[188].
Первый санкционированный расстрел Чрезвычайной комиссии был произведен 26 февраля 1918 г. над уже упомянутым Эболи и его сообщницей Бритт, действовавших под вывеской ВЧК. В тот же день ВЧК расстреляла четвертых матросов-налетчиков и одного немецкого шпиона[189]. 28 февраля ВЧК расстреляло еще двух грабителей, действовавших от имени Чрезвычайной комиссии: В.А. Смирнова, И.В. Занозу[190]. В 1918 г. подобные действия будут неизменно ВЧК караться высшей мерой наказания.
Первоначально ВЧК не злоупотребляли новыми чрезвычайными полномочиями. Всего в петроградский период деятельности ВЧК по постановлениям чрезвычайных комиссий было расстреляно 16 человек[191]. Девять из них приходились на февраль 1918 г., остальные на первую неделю марта. За исключением одного расстрелянного германского шпиона, все это были лица с богатым уголовным прошлым, что особо подчеркивалось как самими чекистами, так и в сообщениях советской периодике.
Вместе с тем ситуация с применением высшей меры наказания зимой 1918 г. обстояла не столь благополучно, как это подавалось большевиками населению. Декрет «Социалистическое отечество в опасности» открыл целую череду новых несанкционированных расстрелов местными органами власти, т. к. в документе не говорилось об органах, получивших это право.
В результате помимо ВЧК производили расстрелы на месте преступления и другие органы советской власти. Уже в первый день применения смертной казни 22 февраля 1918 г. в Петрограде было расстреляно не менее 13 уголовников. Расстрелы продолжались и после выхода разъяснения ВЧК от 23 февраля, в котором чекисты говорили о закреплении расстрельной функции исключительно за ЧК и недопустимости подобных самосудных приговоров. Расстрелы не стали даже менее массовыми. Так, счет расстрелянных на месте преступления 26 февраля 1918 г. доходил в Петрограде уже до 20 человек[192]. Продолжались самосудные расстрелы и в следующем месяце. В марте советская периодика фиксирует около 100 подобных случаев расстрелов (в средней по 3 человека в день). Значительная часть из них приходилась на Москву, в Петрограде же ситуация постепенно улучшалась. В частности, 6 марта в Москве на основании декрета от 21 февраля 1918 г. были расстреляны трое неизвестных, 11 марта – 7 анархистов из группы «Ураган» (первый расстрел переехавшей в Москву ВЧК), 20 марта – двое и 23 марта – еще один грабитель[193]. В дальнейшем расстрелы на месте преступления местными органами власти применялись уже не так часто. Вместе с тем следует отметить, что по целому ряду расстрелов, совершенных самочинно, были возбуждены уголовные дела. В первую очередь это было связано с сомнением в обоснованности применения высшей меры «социальной защиты».
Наиболее известным было расследование о расстреле 11 марта семи анархистов на Большой Бронной. Для выяснения обстоятельств была создана специальная комиссия, куда вошли представители московской организации анархистов,
Знамя труда. – Пг., 1918. 28 февраля.
Красная газета. – Пг., 1918. 12, 21, 24 марта; Известия ВЦИК. 1918. 15 марта.
Там же. 21 апреля.
Красная газета. – Пг., 1918. 27 февраля.
Анархия. – М., 1918. 15 марта.
