речь.
– На контракте первые четыре года я был водителем, командиром автомобильного отделения и заместителем командира взвода, далее два года – старшиной ремроты. За это время получил опыт вождения, эксплуатации и ремонта большинства типов автомобилей, имеющихся в Российской армии, и значительной части гусеничной техники. В дальнейшем стал командиром ремонтного взвода, с этой должности ушел на пенсию. Навыков управления автотранспортом не терял, постоянно использовал личный автомобиль. Периодически – грузовики «Урал» и «КамАЗ» разных марок, до шаланд и четырехосных артиллерийских тягачей включительно. Имею устойчивые навыки вождения бронированной гусеничной техники. В основном МТЛБ[2]. Все водительские категории, кроме автобусных, открыты.
– У вас, я вижу, высшее техническое образование? – задал вопрос, внимательно слушавший и попутно деланно изучавший мое дело безопасник.
– Да, инженер-строитель, промышленное и гражданское строительство. Скан диплома я отправлял.
– И вас не интересует должность ИТР?
Настал черед улыбаться уже мне.
– Должность-то меня принципиально, может, и интересует, но кто ее мне без стажа работы по специальности сразу даст? Вы… вряд ли. Опять же, знания надо восстанавливать. Водитель ближе, проще и надежнее. По крайней мере пока. Хотя бы чтобы поручителя не подвести.
Собеседники переглянулись, безопасник удовлетворенно кивнул и задал мне еще один вопрос:
– А почему в армии на офицерское звание не аттестовались?
– Под сердюковские[3] реформы попал, ходил старшиной, пока прапорщиков не восстановили. А дальше уже сам не захотел, не в моем возрасте лейтенантом ходить.
– Расточительно…
Я пожал плечами, не желая поддерживать данную тему разговора. Отдавший инициативу безопаснику, РПН заинтересовался сказанным.
– Вы сказали, что командовали ремонтным взводом… И какова специализация?
– Сначала колесная и гусеничная техника, далее командир артиллерийского ремонтного взвода. Комбриг решил, что я там нужнее.
– Понятно, – РПН удовлетворенно кивнул.
– Вы, я так вижу, награждены, участвовали в боевых действиях? – Разговор вновь перехватил безопасник.
– Так точно, и в милиции, и в составе вооруженных сил.
– И где же? – вопрос почему-то задал куратор, а не представитель службы безопасности.
Я пожал плечами.
– Про вооруженные силы, не уверен, что имею право говорить. В ОМОНе две командировки на Северный Кавказ, оперативником – одна.
Безопасник усмехнулся:
– Не хотите, не говорите.
У меня складывалось мнение, что про свои боевые командировки мог ничего не говорить. Все, что ему нужно, он знал про них если не до начала нашей беседы, то посмотрел сейчас.
– Меня больше интересует, почему вы предпочли погоны офицера милиции погонам сержанта-контрактника.
Я вернул ему усмешку, под влиянием
Многоцелевой тягач легкий бронированный.
