выслушав Тома. – Можно ли мне взглянуть на неё?
– Да, конечно, – слегка затормозив, ответил парень и достал из кармана небрежно скомканную бумажку.
– Странно, миссис Дойл не ведёт никакие приемы. Где вы её нашли..
– Там её подпись!.. – заторопившись, добавил Том.
– Погодите, как вы сказали вас зовут?
– Томас. Поулсон.
– А-а-а, я припоминаю. – Том едва не закатил глаза. – Хозяйка сообщила о вашем возможном приезде. Извините меня пожалуйста, мистер Поулсон, старость подводит. Проходите.
Швейцар открыл перед Томом огромные железные врата, позволяя войти на территорию. Быстрыми шагами они дошли до огромного дома, двери которого также быстро были распахнуты перед парнем.
Не заходя в дом, швейцар предупредил:
– Миссис Дойл у себя в кабинете. И пожалуйста, снимите обувь. – Швейцар указал на небольшую полку для домашних тапочек, которые, видимо, предназначались для гостей. – Она очень любит чистоту.
Не сказав больше ни слова, швейцар закрыл дверь, оставшись снаружи. Опешив от такой быстрой инструкции, Том не успел спросить, где кабинет миссис Дойл. Разувшись и надев мягкие тапки, Томас ступил на твердый пол холла.
Дом был очень объёмный, в несколько этажей. Высокий потолок, гравированные стены, дорогая отделка и мебель. Всюду предметы культуры и искусства – небольшие композиционные натюрморты на каждой тумбе, расписные вазы со свежими цветами, масштабные картины с изображениями неизвестных Томасу людей, контрастирующие красочные и блеклые пейзажи, искусно выделанные статуи из гранита и бронзы. Громадные люстры хрусталя занимали серьёзное пространство у потолка, зависая высоко над головой посетителей дома.
Холл оканчивался перед двумя огромными дверьми, занимающими единственный проход. Том долго не решался браться за их тяжёлые ручки, однако, любопытство взяло верх – распахнув двери, он оказался в плохо освещённом центральном помещении дома. Круглая зала с каменным полом, стены которого обвивала большая лестница, ведущая на верхние этажи. Высота помещения была в не один десяток метров, у самой крыши – прозрачный купол, позволяющий любоваться небом – единственное, что освещает его. Перед Томом было несколько дверей, одни из которых были в подобии тех, что раскрыли пред гостем эту залу, и путь наверх по лестнице, однако, обомлев от такой красоты, он не захотел идти никуда, кроме дверей напротив. Ещё раз с усилием раскрыв эти массивные “ставни”, Том попал в ещё более широкую столовую. Яркий свет заливал её с двух сторон, где по паре находились широчайшие окна, будто из королевского дворца. Края столовой во всю длину соединял огромный дубовый стол, накрытый золотисто-белой скатертью, поверх которой находился не один столовый сервиз, наверняка из очередной дворцовой коллекции.
Колонны, подобные греческим, удерживали стены, словно колоссы небо. Над столом повисла огромнейшая люстра, сверкающая от попавшего в помещение света.
