свои морские силы в Эгейском море. Орлов в связи с этим приказывал идти к островам Крит и Цериго, уничтожая там все турецкие военные суда. В помощь эскадре придавался находившийся уже в тех водах отряд легких судов капитана Войновича.
Как же складывалась в это время обстановка на Средиземном море для русских моряков?
Потерпев два года назад сокрушительный разгром при Чесме, султан Мустафа III лишился всего своего линейного флота. Но у турок морские силы еще оставались, и немалые. В Адриатике и Мраморном море, в Босфоре и у берегов вассального Туниса сосредоточились фрегаты и шебеки, галеры и более мелкие суда. Численность этих судов была велика, что представляло само по себе немалую опасность для российского флота. Было и еще одно немаловажное обстоятельство, заставлявшее русских моряков всегда быть настороже. Дело в том, что эти суда укомплектованы были не нерадивыми турками-анатолийцами, как линейные корабли, а опытнейшими мореходами-пиратами, постигшими все премудрости своего ремесла.
Пока между Россией и Турцией шли длительные безрезультатные мирные переговоры, продолжавшиеся почти весь 1772 год, турки сумели отремонтировать эти разбойничьи суда, пополнить их экипажи.
Адмирал османского флота Гассан-паша замыслил разгромить русские эскадры. Соединив все разбросанные по средиземноморским портам флотилии, он намеревался внезапным ударом истребить крейсирующие русские отряды. Гассан-паша был уверен, что соблюдающий объявленное перемирие противник давно утратил бдительность. Однако Орлов, заметив передвижения турок по портам, тут же велел удвоить наблюдение. Скоро графу через лазутчиков стало известно, что Гассан-паша усердно собирает под свою команду мощный корабельный кулак. Из порта Дульциньо, что на Адриатике, готовилась к удару по русским флотилия из полусотни фрегатов и шебек. На ее борту сидело до восьми тысяч отборных янычар. В поддержку ей должна была выступить из Туниса флотилия неукротимых берберейцев с тремя тысячами профессиональных головорезов. В Босфоре собирались остатки линейного флота, а из Алжира протягивали султану руку дружбы тамошние пираты.
«Такие коварные с неприятельской стороны предприятия, производимые уже в действие, принудили меня принять оборонительное оружие, захватить нужные проходы и отправить в разные места эскадры, а особливо против дульциниотов, морских разбойников, дабы не допустить оных к соединению с тунисцами», – писал в те дни Алексей Орлов в Петербург Екатерине II.
Заступить дорогу дульциниотам и выпало капитану 1-го ранга Михаиле Коняеву с сотоварищами.
Едва его эскадра в семь вымпелов встала у берега Люфет, что неподалеку от острова Цериго, от местных рыбаков-греков пришло известие о неприятеле. Дульциниотская флотилия в восемь больших фрегатов и полтора десятка шебек стояла на якорях у острова Патраса, поджидая еще полтора десятка вымпелов, спешивших к ней из Корфу.
На совете капитанов Коняев заявил решительно:
– Соединения
