надо испытывать мое терпение!»
Полковник взглянул на разбитый палец – тот уже начал опухать, покрываться пятнами лопнувших капилляров; глубоко вошедший в плоть ноготь стал фиолетовым и жутко покраснел с краев. Глокта с силой надавил на него рукояткой кувалды.
– Имя жреца! Имя! Как его…
– Аагкх!.. Мамун! Боже, спаси! Его звали Мамун!
«Мамун. Юлвей упоминал его в Дагоске. Первый ученик самого пророка. Вместе они нарушили второй закон, вместе поедали человеческую плоть».
– Мамун. Понятно. Дальше. – Глокта, стараясь не обращать внимания на сильное покалывание в спине, еще ближе наклонился к навигатору. – Что здесь делает Байяз?
Длинноногий раскрыл рот, и с нижней губы у него потянулась нитка слюны.
– Не знаю!
– Что ему нужно от нас? Что ему нужно в Союзе?
– Не знаю! Я все рассказал!
– Наклоняясь к вам, я терплю страшную боль. Она меня порядком изматывает. – Глокта нахмурился и поднял молот. Свет заиграл на гладкой головке.
– Я просто ищу пути в этом мире! Прокладываю тропы! Прошу вас! Не надо! – Зажмурившись, Длинноногий прикусил язык.
«Вот оно, вот сейчас, сейчас…»
Глокта отбросил молот в сторону и откинулся на спинку стула. Покачал саднящими бедрами из стороны в сторону, пытаясь унять боль.
– Что ж, хорошо, – сказал он. – Я доволен.
Узник робко приоткрыл один глаз, затем второй. Взглянул на палача с надеждой.
– Так я могу идти?
Секутор хихикнул. Даже Иней насмешливо зашипел.
– Ну разумеется, – сказал Глокта, улыбаясь беззубым ртом. – Возвращайтесь в свой мешок.
Лицо навигатора обмякло от ужаса.
– Боже, смилостивься надо мной.
«Если Бог и есть, он безжалостен».
Превратности войны
Лорд-маршал Берр как раз писал письмо, но с удовольствием отвлекся от этого процесса, когда в шатер заглянул Вест.
– Как дела, полковник?
– Спасибо, не жалуюсь, сэр. Приготовления идут полным ходом. С первыми лучами рассвета выдвигаемся.
– Вы, как всегда, на высоте. Что бы я без вас делал? – Берр указал на графин. – Вина?
– Благодарю, сэр. – Вест налил себе бокальчик. – А вы не выпьете?
Берр указал на флягу у себя под рукой.
– С моей стороны осмотрительней пить только воду.
Вест виновато поморщился. Было бы наглостью задать вопрос, что вертелся на языке, но отступать было поздно.
– Как себя чувствуете, сэр?
– Намного лучше, спасибо, что спросили. Намного, намного лучше. – Он поморщился и рыгнул в кулак. – Еще не совсем здоров, однако близок к этому.
В подтверждение своих слов он легко встал и, заложив руки за спину, прошелся до карты. Больше не смертельно бледный,
