напором и не зная, что с этим делать. Если Сергей солжет мадам, будто она отказалась его обслужить, страшно подумать, что будет. У хозяйки заповедь: ни одного клиента не упускать, на этот счет она строга, а к ним захаживали и мужчины, многие неплохо разбирались в женском белье.
– Прошу вас, сударь… – начала было Настенька срывающимся голосом, но вдруг его ладонь накрыла ее кисть, лежавшую на прилавке.
Слыханное ли дело: взять незнакомую девушку за руку без ее позволения на то! Настенька испуганно выдернула руку, отпрянув назад, к счастью, их разделял прилавок, на нем не только удобно раскладывать изделия, показывая их покупателю, он еще служил и заграждением от таких вот наглецов.
– Вы испортите мою репутацию, – выпалила она. – Ежели сделаете скандал, меня уволят, а я дорожу местом. Мой дедушка… он болен, мне нужна эта работа… Прошу вас, сударь…
Сергей выпрямился, раскатисто рассмеявшись. Для белошвейки Настенька слишком неподатлива, а всем известно: яблоко слаще то, что висит высоко, в этом смысле недотрога только разжигает кровь, она еще желанней. С другой стороны, непонятно, чего она кочевряжится? Молодец он удалой, сам из себя хорош, девки его любят, а тут отпор дали. С чего это вдруг? Цену себе набивает?
– Уходите, – выдавила девушка и убежала в угол к юбкам и ночным одеяниям, раззадорив парня.
Он перепрыгнул через прилавок, хотя можно было обойти, и не успела Настенька глазом моргнуть, как очутилась в его руках, задрожав от ужаса.
– Неужто я так страшен, что ты трепещешь?
Да припечатал ее поцелуем прямо в красные губы, одной рукой прижимая к себе, другой держа за подбородок, чтобы не вырвалась. Девушка лишь глухо вскрикнула, упершись в его грудь ладонями, потом разом обмякла, значит, растаяла, не устояла. Сергею понравилось целовать недотрогу, он и выдерживал паузу в поцелуе как можно дольше, чтобы Настенька запомнила силу и сладость его губ. Оторвавшись, он удовлетворенно заулыбался, глядя на лицо девушки в расслабленном покое, закрытые глаза, полоску белых зубов между губами – хороша, ничего не скажешь, но бледновата. Сергей погладил ее по щеке и тихо позвал:
– Настенька…
А она – ни гугу. Он чуть встряхнул ее, повторив имя, но девушка была как мертвая, что и подтвердила ее рука, упавшая вниз, словно плеть. Тут-то Сергей и всполошился, не понимая, что стряслось. Подхватив ее на руки, поискал, куда бы уложить, да не нашел. Вышел с ней за прилавок, вертелся, окончательно растерявшись и бормоча:
– Что же это?.. Настя… Вот так дикарка. И куда мне теперь ее?..
– А! – вскрикнула женщина, войдя в магазин.
– Спокойно, мадам, спокойно! – прорычал он, боясь, что та поднимет вой, потом разбирайся ему с полицией.
Но мадам – стройная блондинка средних лет и по одежде аристократка – оказалась не из робких. Она направила в Сергея дуло крошечного пистолета, заговорив с иностранным акцентом:
– Пан бандит?
– Да
