и стал беспорядочно хвататься за цветочные стебли.
– Держи меня, держи меня, земля… – приговаривал он. – Пожалуйста, держи…
Несколько минут назад Велибор поднялся на ноги, вышел на тропинку, передвигаясь неторопливым шагом, достиг летней сцены и посмотрел на каменный круг и окружавшие его дуги скамеек. Сооружение было серым, кое-где покрытое мхом, растительность в округе казалась изумрудной, а цветы, склонившие свои уставшие головы, яркими пятнами мерцали в траве.
«Когда видишь подобную красоту, – размышлял Велибор про себя, – сразу чувствуешь всю немощность человеческой речи. Никакие метафоры не позволят передать полноту картины, ни этих красок, ни возникающих чувств. Даже если тщательно подобрать слова, рассказать о том, как падает свет, и о том, как приятна эта каменная прохлада, то это будет всего лишь выдумкой! И попав в рассказанный мною мир, вы станете пленником двухмерного пространства!»
Велибор пошел дальше до тех пор, пока не почувствовал усталость. Тогда он опустился на валун, упершись ногами в рыхлую почву.
«Жаль, что в городе больше нет реки, – раздался его внутренний голос. – Раньше в долине была река, и даже сам город получил название в ее честь, но потом она пересохла. А когда смотришь на воду, становишься таким задумчивым и спокойным. Близость воды часто толкает на откровения. Вот если бы сейчас кто-нибудь оказался рядом…»
Привычная природная романтика распускала свои чары, и не нужно было закрывать глаза, чтобы представлять райские картины, всё было рядом.
Триумф красоты – одно мгновенье, когда разольется над землей гармония, единя хорошее и плохое, разрушая все грани! Красота – это принятие всего мира разом!
Смотря на окружающее, Велибор улыбался и чувствовал, что он не один. Постепенно это ощущение стало ближе, острее, он осознал, что в его спину целится чей-то упорный взгляд. Велибор долго не мог поверить в его реальность, потому как только что подумал о возможном собеседнике. Неуверенно обернулся, и зрачки глаз его расширились.
На расстоянии нескольких метров от него стоял я – человек в длинном темно-зеленом плаще. Руки мои покоились в карманах, волосы шевелились от легкого ветра. Я был повернут спиной к Велибору и смотрел на далекую гору в сторону разгорающегося заката.
Велибору не давало покоя удивительное ощущение: ведь он так отчетливо чувствовал на себе взгляд, но перед ним сейчас была моя широкая спина.
– Люблю закат! – заговорил я низким бархатным голосом. – Когда смотрю на него, то ощущаю себя свидетелем великого свершения. Чувствую, как сама Вселенная обращается ко мне с напоминанием о неумолимости времени. И на фоне этой угасающей красоты во мне просыпается сострадание к себе, и жажда жизни перебивает желание смерти, и верю я, что в грядущем дне опять найду якорь, который поможет мне удержаться, вот так…
– А я… а я не знаю, люблю ли я его, – неуверенно проговорил Велибор, – я его никогда не ощущал до конца. В Пржно, где я родился, его было так много, что
