перевела взгляд на очередь и протянула:
– Так вас до-олго ждать!
– Точно, – поддержала я и незаметно ткнула маму локтем в бок, – нас долго ждать. Мама, отпусти человека.
– Нет, там ещё одну стойку приёма багажа открыли, – заметила мама. – Маша, вперёд! Мариночка, а какой у вас номер места в самолёте?
– Шестнадцатый ряд, – буркнула девица.
– А место? – ласково настаивала мама.
Марина закатила глаза и протянула маме посадочный.
– Спасибо большое, – лучезарно улыбнулась мама, а меня пожурила: – Ну что же ты, я же тебе сказала: идём к новой стойке!
Я не торопилась: к новой стойке устремилась и пожилая пара со своими книжками. Однако мама, схватив меня за руку, обогнала их, слегка оттеснила и протащила меня вперёд.
– Зачем весь этот цирк? Зачем ты меня позоришь?! – прошипела я ей на ухо.
– Затем! – яростно отвечала мама. – Чтобы моя дочь добралась до семьи этой Рибаль или Рабаль, как там её, в целости и сохранности! Чтобы ты не потерялась в своей Барселоне! Чтобы не заблудилась! Чтобы тебя не украли!
Я тяжело вздохнула. Положила документы на стойку и оглянулась на Марину. Она с недовольным видом посматривала на часы, висевшие над стойкой, а потом перевела взгляд на мою маму. Я тоже посмотрела на маму и только сейчас заметила, что она надела старые растянутые брюки и стоптанные кроссовки, в которых ездит на дачу под Зеленоград пропалывать бабушкины грядки. С какой насмешкой разглядывала мамин наряд эта противная Марина! Мне захотелось крикнуть ей, что мама умеет выбирать одежду. Это вообще её профессия! К ней люди за советом приходят, что с чем сочетается. А сейчас она так выглядит от волнения! Переживает за меня сильно, вот и надела первое, что попалось под руку.
Но я понимала, что оправдываться глупо. Скажешь такое – Марина только расхохочется.
– Мам… Мне она не нравится. Какая-то вредная.
– Конечно, ведь её родители не провожают, – отмахнулась мама. – Вот и важничает.
Я покачала головой. Ну конечно, какое ещё объяснение найдётся у мамы! Но я не сдавалась:
– Она смотрит на тебя.
– Кто?
– Да Марина эта. Ей смешно, что у тебя… что ты… твои кроссовки.
– Пусть смеётся! – весело ответила мама. – Пусть только тебя не бросает. Девушка, а можно нам место у окошка? То есть не нам, а девочке моей. Будьте так любезны… В первый раз ребёнок летит.
Я чуть не разревелась от обиды на маму. Но что было делать! Наконец мой чемодан поехал по багажной ленте, мама забрала мой новый посадочный талон – твёрдую картонку вместо распечатанного листика – и вложила мне в паспорт.
– Сохранишь потом на память, – сказала она дрогнувшим голосом.
Вот только ещё расплакаться ей не хватало перед этой Мариной. А она ждала нас, изображая ангельское терпение, хотя видно было, что её переполняет совсем не ангельское раздражение.
– Дальше вас
