стандартного набора мехов, разложенных на санях, еще предлагалось несколько новгородских поделок – сапоги, украшения, отполированные до блеска мечи и даже узкий кинжал, похожий на мой. Не иначе, с севера приехали, спасаясь от нашествия. Сейчас Батый как раз к Новгороду прет.
– Что-то маловато у вас товаров, – искусно завел я разговор издалека, намереваясь повыспрашивать о происходящем в мире.
– Распродали все, – объяснил купец. Говор у него чистый, наверно, не первую зиму он ездит на Русь.
– А где торговали?
– В Новом Торге. Там и новгородских купцов много, и прочих гостей. У них византийские товары ценятся, так что мы всё сбыли с выгодой, и новгородские взяли. А на исходе зимы, пока снег лежит, домой отправились.
– Долго ехали?
– Три седмицы добирались. А новогородские товары по пути почти все распродали. Вот, только остатки довезли.
– Три недели, говорите?
Купец, до того разговаривавший спокойно, чего-то разволновался и весь напрягся. Ноги прямые, взгляд исподлобья, кулаки сжаты, как будто собирается с кем-то драться. Неужели я чем-то его оскорбил, или он сборщика налогов увидел? Все это я отметил машинально, пока прикидывал возможный маршрут половцев и пытаясь определить, где он мог проезжать.
– Странно, Торжок сожгли на святого Конона[3], а до того две недели штурмовали. Это получается, получается… – Задумавшись о датах и запутанной системе средневековых календарей, я машинально отпрянул назад, потому что перед глазами промелькнуло что-то блестящее. На мгновение я увидел свои изумленные глаза, отраженные в клинке, и уже потом понял, что это было. Меч. Не сабля, а прямой харалужный меч новогородской работы с заостренным острием. Таким можно проткнуть мой доспех вместе со стеганкой, которой, впрочем, у меня и нет. Но какой, однако, шустрый кипчак. Ведь только что меч лежал на импровизированной витрине, а теперь им усердно тыкают мне прямо в лицо. Ведь так и поранить можно.
Второй половец вместо того, чтобы утихомирить товарища, достал саблю. И тоже мгновенно – только что стоял с равнодушным видом, оружие дремлет за спиной в ножнах, а через миг уже крутит финты перед моим лицом. Спасли только доведенные до автоматизма рефлексы и то, что противники стояли в закутке между санями, мешая друг другу.
Третий, у которого, кроме ножа на поясе ничего не было, попробовал проскочить мимо меня, но не учел навыков, вбитых в спасателя настойчивыми тренерами. Даже не глядя в его сторону, я машинально сделал подсечку, правда, не совсем удачно. Степняк успешно перескочил через мою ногу, однако тут же споткнулся об оглоблю, так и не дотянувшись до телеги, где лежал сагайдак. Подняться он не успел. Отпрянув назад, я пнул пяткой по голове незадачливого прыгуна и с чистой совестью сосредоточился на схватке.
Жаль, что бронированные перчатки остались лежать невостребованными в котомке, с ними было бы гораздо проще парировать удары. Или можно, к примеру,
5 марта.
